Человек из племени Ад. Экзотическая сага
Шрифт:
* * *
Войско тронулось в поход
на рассвете следующе
го дня.
Проезжая
через
селения,
лепившиеся к холм
ам
Рубаль-Хали
подобно
ласточкиным гнёздам, Сарнияр Измаил
собирал их жителей на
площади и
произносил
гневные
обличительные ре
чи в адрес своего дяди. Селяне
слушали
его
, сдерживая
дыхан
ие, а чуть
он умолкал,
дружно бросали мотыги и
присоединялись к его войск
у. Число
его сторон
ников
множилось
с
. П
о мере прибл
ижения к столице
армия его
росла
словно
снежный ком,
вбир
ая в себя
всё новые и новые
добровольческие отряды
.
Подобно щупальцам гигантского спрута она раскинула свои огромные руки над страной, вовлечённой в стихию массового бунта.
Подобравшись к столице, авангардный отряд залёг в полумиле от города и выставил часовых поджидать условного сигнала с высокой башни, занятой Рахимом и его подчинёнными.
– Сегодня черёд Рахима нести дозор на сторожевой вышке, – сообщил Сарнияр своим людям. – Как только пробьёт полночь, он сам откроет нам ворота. Всем быть начеку! Мы возьмём Муселима в постели тёпленьким.
Тут к Сарнияру приблизился один из дозорных.
– Ваше высочество, к нам скачет какой-то отряд.
Сарнияр высунул голову из оврага.
– Неужели мой дядя выслал на нас свою конницу? А я-то надеялся застать его врасплох.
В овраг спустился незнакомый мужчина крепкого телосложения и потребовал провести его к старшому. Поверх сермяжной рубахи на нём красовался длиннополый вышитый золотом кафтан явно с царского плеча. Высокую войлочную шапку украшал пучок пышных перьев, скреплённый двумя золотыми обручами – знаком особых заслуг перед Османской империей. Его квадратный подбородок был рассечён надвое ударом меча или сабли, под чёрной подковой усов поблёскивали острые как у шакала клыки.
– Вы командир? – обратился он к юноше, опытным глазом угадав в нём старшего по рангу.
– Я Сарнияр Измаил, наследник этой страны, – гордо отвечал Сарнияр.
Незнакомец отдал ему честь и тоже представился.
– Нуреддин-ага, старшина турецких янычаров.
Сарнияр сразу оживился и панибратски положил руку ему на плечо.
– Выпьете со мной чару финиковой бражки, ага?
– Э-э… – смешался янычар, – вообще-то Коран запрещает употреблять подобные напитки.
– Знаю, – вздохнул Сарнияр, – но мы, румалийцы, произошли от горстки крестоносцев, уцелевших в неравном бою с сарацинами. Устав кочевать по пустыням Аравии, наши предки основали Румайлу. Поначалу она представляла собой палаточный городок, но за века так разрослась, что могла уживаться с соседями, только сделавшись исламской страной. Мы стараемся жить по заветам Пророка, но два из них нам трудно принять.
– Вот как? – заинтересовался старшина янычаров. – И какие же?
– Отказ от вина и многожёнство. Странно, что вы спрашиваете меня об этом. Вы прослужили этой стране много лет…
– Хм! – усмехнулся Нуреддин-ага, с удовольствием прихлёбывая бражку. – Я служил царю, который пьёт вино. Но этот порок может сойти за добродетель в сравнении
– И вы с усердием служите этому развратнику? – гневно воскликнул Сарнияр.
– Я ему больше не служу, – задорно объявил здоровяк. – Контракт мой закончился, а этот, с позволения сказать, самодержец даже не потрудился его оплатить. А между тем я бы не прочь тут остаться. Янычары исконно служат Османам пехотой, а Румайла посадила мой полк на коней, уравняв нас с султанскими сепахами (прим. автора: воины султанской кавалерии). Догадываясь, с какой целью вы здесь залегли, я пришёл предложить вам свои услуги. Полагаю, полторы тысячи обученных бойцов для неё не будут лишними.
– На каких условиях? – деловито спросил Сарнияр.
– Чума египетская! – ругнулся захмелевший старшина. – Кормите досыта!
– Поите бражкой, – подсказал Сарнияр.
– Ну, иногда… в порядке исключения, – согласился Нуреддин-ага.
– Тёплая постель…
– Да, ну и своевременное жалованье. Чего ж ещё желать вояке?
– Мне повезло, что я имею дело с человеком вашего толка. Ну что ж, договорились, ага. А теперь позвольте посвятить вас в свой план.
* * *
– Проснитесь, государь! – расталкивал спящего владыку красивый юноша с бледным лицом и длинными, вьющимися волосами.
– Что случилось, Керим? – Муселим приподнялся на постели и окинул опочивальню мутным взглядом.
– Ваши янычары…
– Ангел мой, тебе это привиделось. Они, должно быть, уже пересекли границу Румайлы.
– Нет, мой повелитель, они здесь, за воротами.
Муселим соскочил с постели и растерянно пригладил редкие волоски на почти лысом черепе.
– Наверное, что-то случилось. Почему они вернулись?
– Нуреддин-ага требует, чтобы его немедленно провели к вам.
Муселим удручённо кивнул и принялся натягивать домашний халат. Через несколько минут в опочивальню, расталкивая толпившихся у дверей слуг, ворвался Нуреддин-ага.
– Мой повелитель! – вскрикнул он, бросаясь перед ним на колени. – Горе вам, горе! Ваше государство в опасности!
– О чём ты говоришь? – пролепетал обуянный страхом Муселим.
– Вселенское возмущение! Мятежники взяли столицу в клещи. Их полчища, несметные полчища саранчи и навозников, собранных со всех окрестностей Румайлы.
– Кто зачинщик? – взвизгнул насмерть перепуганный царь.
– Ваш племянник, Сарнияр Измаил.
– Но ведь он же щенок!
Нуреддин-ага хмыкнул так громозвучно, что потухла одна из лампад.
– Видели бы вы этого щенка! В нём почти семь футов росту, а шея как у доброго быка…
Муселим в сердцах ударил кулаком по медному прикроватному столику, на полированной поверхности которого отразилось, как в кривом зеркале, его перекошенное лицо.
– Нужно было прихлопнуть гадёныша, пока он ещё в бирюльки играл!
– Но ведь он же наследник, а у вас нет детей.
– Я ещё не стар, – возвысил голос царь, – и вполне способен произвести потомство.
Нуреддин-ага деликатно промолчал.