Человек из племени Ад. Экзотическая сага

Островская Галина Арсеньевна

* * *

Войско тронулось в поход

на рассвете следующе

го дня.

Проезжая

через

селения,

лепившиеся к холм

ам

Рубаль-Хали

подобно

ласточкиным гнёздам, Сарнияр Измаил

собирал их жителей на

площади и

произносил

гневные

обличительные ре

чи в адрес своего дяди. Селяне

слушали

его

, сдерживая

дыхан

ие, а чуть

он умолкал,

дружно бросали мотыги и

присоединялись к его войск

у. Число

его сторон

ников

множилось

с

каждым днём

. П

о мере прибл

ижения к столице

армия его

росла

словно

снежный ком,

вбир

ая в себя

всё новые и новые

добровольческие отряды

.

Подобно щупальцам гигантского спрута она раскинула свои огромные руки над страной, вовлечённой в стихию массового бунта.

Подобравшись к столице, авангардный отряд залёг в полумиле от города и выставил часовых поджидать условного сигнала с высокой башни, занятой Рахимом и его подчинёнными.

– Сегодня черёд Рахима нести дозор на сторожевой вышке, – сообщил Сарнияр своим людям. – Как только пробьёт полночь, он сам откроет нам ворота. Всем быть начеку! Мы возьмём Муселима в постели тёпленьким.

Тут к Сарнияру приблизился один из дозорных.

– Ваше высочество, к нам скачет какой-то отряд.

Сарнияр высунул голову из оврага.

– Неужели мой дядя выслал на нас свою конницу? А я-то надеялся застать его врасплох.

В овраг спустился незнакомый мужчина крепкого телосложения и потребовал провести его к старшому. Поверх сермяжной рубахи на нём красовался длиннополый вышитый золотом кафтан явно с царского плеча. Высокую войлочную шапку украшал пучок пышных перьев, скреплённый двумя золотыми обручами – знаком особых заслуг перед Османской империей. Его квадратный подбородок был рассечён надвое ударом меча или сабли, под чёрной подковой усов поблёскивали острые как у шакала клыки.

– Вы командир? – обратился он к юноше, опытным глазом угадав в нём старшего по рангу.

– Я Сарнияр Измаил, наследник этой страны, – гордо отвечал Сарнияр.

Незнакомец отдал ему честь и тоже представился.

– Нуреддин-ага, старшина турецких янычаров.

Сарнияр сразу оживился и панибратски положил руку ему на плечо.

– Выпьете со мной чару финиковой бражки, ага?

– Э-э… – смешался янычар, – вообще-то Коран запрещает употреблять подобные напитки.

– Знаю, – вздохнул Сарнияр, – но мы, румалийцы, произошли от горстки крестоносцев, уцелевших в неравном бою с сарацинами. Устав кочевать по пустыням Аравии, наши предки основали Румайлу. Поначалу она представляла собой палаточный городок, но за века так разрослась, что могла уживаться с соседями, только сделавшись исламской страной. Мы стараемся жить по заветам Пророка, но два из них нам трудно принять.

– Вот как? – заинтересовался старшина янычаров. – И какие же?

– Отказ от вина и многожёнство. Странно, что вы спрашиваете меня об этом. Вы прослужили этой стране много лет…

– Хм! – усмехнулся Нуреддин-ага, с удовольствием прихлёбывая бражку. – Я служил царю, который пьёт вино. Но этот порок может сойти за добродетель в сравнении

с другим его пороком. В своём дворце он не держит женщин, вместо сладостных гурий его ублажают прекрасные юноши.

– И вы с усердием служите этому развратнику? – гневно воскликнул Сарнияр.

– Я ему больше не служу, – задорно объявил здоровяк. – Контракт мой закончился, а этот, с позволения сказать, самодержец даже не потрудился его оплатить. А между тем я бы не прочь тут остаться. Янычары исконно служат Османам пехотой, а Румайла посадила мой полк на коней, уравняв нас с султанскими сепахами (прим. автора: воины султанской кавалерии). Догадываясь, с какой целью вы здесь залегли, я пришёл предложить вам свои услуги. Полагаю, полторы тысячи обученных бойцов для неё не будут лишними.

– На каких условиях? – деловито спросил Сарнияр.

– Чума египетская! – ругнулся захмелевший старшина. – Кормите досыта!

– Поите бражкой, – подсказал Сарнияр.

– Ну, иногда… в порядке исключения, – согласился Нуреддин-ага.

– Тёплая постель…

– Да, ну и своевременное жалованье. Чего ж ещё желать вояке?

– Мне повезло, что я имею дело с человеком вашего толка. Ну что ж, договорились, ага. А теперь позвольте посвятить вас в свой план.

* * *

– Проснитесь, государь! – расталкивал спящего владыку красивый юноша с бледным лицом и длинными, вьющимися волосами.

– Что случилось, Керим? – Муселим приподнялся на постели и окинул опочивальню мутным взглядом.

– Ваши янычары…

– Ангел мой, тебе это привиделось. Они, должно быть, уже пересекли границу Румайлы.

– Нет, мой повелитель, они здесь, за воротами.

Муселим соскочил с постели и растерянно пригладил редкие волоски на почти лысом черепе.

– Наверное, что-то случилось. Почему они вернулись?

– Нуреддин-ага требует, чтобы его немедленно провели к вам.

Муселим удручённо кивнул и принялся натягивать домашний халат. Через несколько минут в опочивальню, расталкивая толпившихся у дверей слуг, ворвался Нуреддин-ага.

– Мой повелитель! – вскрикнул он, бросаясь перед ним на колени. – Горе вам, горе! Ваше государство в опасности!

– О чём ты говоришь? – пролепетал обуянный страхом Муселим.

– Вселенское возмущение! Мятежники взяли столицу в клещи. Их полчища, несметные полчища саранчи и навозников, собранных со всех окрестностей Румайлы.

– Кто зачинщик? – взвизгнул насмерть перепуганный царь.

– Ваш племянник, Сарнияр Измаил.

– Но ведь он же щенок!

Нуреддин-ага хмыкнул так громозвучно, что потухла одна из лампад.

– Видели бы вы этого щенка! В нём почти семь футов росту, а шея как у доброго быка…

Муселим в сердцах ударил кулаком по медному прикроватному столику, на полированной поверхности которого отразилось, как в кривом зеркале, его перекошенное лицо.

– Нужно было прихлопнуть гадёныша, пока он ещё в бирюльки играл!

– Но ведь он же наследник, а у вас нет детей.

– Я ещё не стар, – возвысил голос царь, – и вполне способен произвести потомство.

Нуреддин-ага деликатно промолчал.