Человек из пробирки
Шрифт:
Стрельнули из-под мохнатой шапки маленькие черные глаза, ужалив Лидочку в самое сердце.
– Здравствуйте, товарищи, - резким сорочьим голосом сказал вошедший, увидел Лидочку и кивнул ей, дрогнув полной щекой. Да, это был Стулов, злейший враг Володи, неизвестно как оказавшийся в Григорьевске, а в такой неподходящий момент!
Сразу, впрочем, все и выяснилось. Стулов назвал себя и сказал, что приехал из Москвы к товарищу Колесникову по личному делу. Позвонил на завод, а там ему сказали, что главный только что поехал домой и велел передать, что может
Стулову предложили раздеться и усадили напротив дивана. После этого Соселия пошел в соседнюю комнату и вывел оттуда Володю. Увидев Стулова, тот и бровью не повел, зато Стулов забеспокоился, задергал шеей, глаза его забегали, пытаясь увидеть сразу всех, находившихся в комнате. Он, видно, силился понять, в каком качестве здесь присутствует его противник - в качестве потерпевшего или в качестве подозреваемого.
– Вам знаком этот человек?
– спросил его Соселия, показывая на Володю.
– Да, конечно, - сказал Стулов.
– Это Колесников Владимир Сергеевич. Мы с ним несколько лет работали вместе, но немного... (он сделал паузу, выразительно посмотрев на Володю)... не поладили.
Это был, конечно, пробный камешек в Володин огород. Если товарищ Колесников здесь на положении задержанного и если он не круглый дурак, то должен задобрить опасного для него свидетеля, сказав что-нибудь вроде: "Ну что вы, Роберт Евгеньевич, какие пустяки. Стоит ли вспоминать прошлое!" Но Володя ничего не сказал, даже головы не повернул в сторону Стулова, словно говорили не о нем.
Стулов крякнул, дернул плечом, глаза его забегали.
"Ах, не надо бы так!" - с огорчением подумала Лидочка.
– Не ошибаетесь?
– спросил Стулова капитан.
– Нет, нет. Это Колесников Владимир Сергеевич, бывший ведущий конструктор "Нитрона", а сейчас главный инженер григорьевского завода "Металл".
Соселия усадил Володю рядом с Лидочкой и снова пошел в соседнюю комнату.
– Я им все рассказала.
– шепнула Лидочка.
– Тольгко про Гончарова не сказала.
– Зачем?
– Они хотели завести на тебя уголовное дело.
Володя кивнул, тихонько сжимая Лидочкину руку.
Тут со Стуловым стали происходить смешные вещи.
Он задергался, заперхал, закашлял, словно ему в горло попала крошка: он увидел Владимира Сергеевича, вошедшего в комнату. Глаза его стали так часто бегать, разглядывая двойников, что казалось, в голове его заработал механизм, наподобие швейного челнока.
– Здравствуйте, товарищ Стулов. Рад вас видеть, - сказал, подходя к нему Владимир Сергеевич.
Левая часть лица Стулова странно задергалась, из горла вырвался звук, похожий на смех. Он пожал протянутую Владимиром Сергеевичем руку, ощупывая взглядом его лицо и одновременно успевая увидеть и Володю с Лидочкой, и капитана, и
– Здравствуйте, - произнес он сдавленным голосом.
– А этот гражданин вам знаком?
– спросил его Соселия.
Стулов смешался, глядя попеременно на двойников.
– Близнецы, что ли?
Его белая упитанная физиономия на минуту застыла в напряженном раздумье. Он посмотрел снизу вверх на Владимира Сергеевича и осторожно спросил: - А вы меня откуда знаете?
Владимир Сергеевич стоял очень серьезный.
– Я понимаю ваше недоумение, Роберт Евгеньевич, - сказал он, - вы, конечно, не знали, что нас двое, и поэтому не заметили подмены, когда один из нас вышел на работу вместо другого. Напомню вам, что именно я оценил по достоинству проект АЦ-1666 и написал письмо в министерство, в котором осуждал неправильные действия своего двойника.
Как и все оборотистые люди, Стулов обладал умением быстро оценивать ситуацию и сразу же принимать решение, об этом Лидочка знала по Володиным рассказам.
Его можно было застать врасплох неожиданностью вроде этой, но ненадолго. В следующую минуту физиономия его приняла сосредоточенное выражение.
– Так, так, - сказал он, соображая.
– Значит, тогда вас было двое... Теперь многое становится понятным.
– Что вам становится понятным?
– поинтересовался капитан.
– Странное поведение ведущего конструктора Колесникова.
Стулов поднялся, поворачиваясь к сидящим за столом.
– Да, поведение Колесникова было более чем странным. То он работал как все, с интересом, с огоньком, то неузнаваемо менялся - грубил, писал кляузы в Москву, восстановил против себя весь коллектив. Оказывается, они по очереди ходили на работу.
– Это ложь, - сказал со своего места Володя.
– Я вообще не имею привычки грубить людям. И коллектив комне хорошо относился. Это вы настроили всех против меня, чтобы заткнуть мне рот. Ваш проект...
– Подождите, товарищ Колесников, - перебил его капитан.
– Вам пока слова не давали. Не будем нарушать порядок.
– Вы все сказали?
– обратился он к Стулову.
– Пока все.
– Вот теперь к вам вопрос, гражданин московский Колесников. Можете ли вы подтвердить показания гражданки Колесниковой, что один из вас двоих рожден женщиной, а другой создан искусственно с помощью неизвестных науке средств?
– Да, это так, - сказал Володя.
– Один из нас является природным, нормальным человеком, а другой представляет собой очень точную биологическую копию, сделанную искусственно. Природный человек, как нетрудно догадаться, это я.
– Тогда расскажите обо всем подробнее.
Володя посмотрел на двойника, который отошел к стене и стоял там с непроницаемо холодным лицом.
– Ну что, тезка, будем раскалываться, как выражаются клиенты этой почтенной организации?
– Я не полено, чтобы меня раскалывали, - сурово отвечал Владимир Сергеевич.
– Я ни в чем не виноват перед законом и сумею постоять за себя.