Человек из СССР
Шрифт:
(Встает.)Ну, Женя, благослови. Пойду с хозяйкой разговоры разговари<ва>ть. Может быть сжалится.
Иди, иди. Мы здесь с Марианночкой чайку попьем. Ах, забыла я — простите — посуда-то вся уложена. (Ошивенский ушел.)
Евгения Васильевна, со мной случилось несчастье.
То-то я смотрю, душенька, вы такая вялая, тихая, узнать нельзя.
Да, большое несчастье. Я только что была на первом
Какое такое представленье, душенька?
Ах, вы же знаете. Я играла для кинематографа. И вот вчера в первый раз показывали фильм.
Так какое же несчастье? Пожар, что ли, был?
16
Я только что была на первом представлении. <…> И вот вчера в первый раз показывали фильм.— Несообразность, указывающая на незавершенность работы над пятым действием в сохранившейся Рукописи драмы.
Да, пожар. У меня все сгорело: мои мечты, моя вера в себя, моя жизнь. Полный банкрот.
А я как раз хотела вас кое о чем попросить, моя дорогая. Но это после, после. Говорите.
Я увидела себя на экране. Это было чудовищно. Я так ждала минуты, когда увижу себя, и вот дождалась. Сплошной ужас. В одном месте, например, я лежу плашмя на диване и потом встаю. И вот пока снимали, мне казалось, что я такая легкая, такая живая. А тут… Евгения Васильевна, я встала, простите, задом, — выпятила зад и грузно повернулась. И все было в таком же духе. Жесты фальшивые, убийственные {17} . А тут эта гадина, Пиа Мора, плывет, как лебедь. Стыдно…
17
Я увидела себя на экране. Это было чудовищно. <…> я встала, простите, задом… — Ср. в «Камере обскура» (1933) Набокова описание кинематографического дебюта героини: «Угловатая, неказистая, с припухшим, странно изменившимся ртом, черным, как пиявка, с неправильными бровями и непредвиденными складками на платье, невеста дико взглянула перед собой, а затем легла грудью на подоконник, задом к публике» (НЗ. С. 338).
Не беда, голубушка. Вот посмотрели бы вы, как я выхожу на паспортных карточках. Бог знает, какая морда.
И это еще цветочки: фильм показывали только своим. Но теперь он пойдет по Берлину, а потом по всему миру и вместе с ним мои дурацкие жесты, мои гримасы, моя невероятная походка…
Я вот что хотела попросить вас, моя дорогая. Нам нужно переезжать и нет ни гроша. Не могли бы вы — ну, так марочек пятьдесят — одолжить?
Одолжить? Ах, вы вот о чем?.. Да… Я сегодня как в тумане. Нет, Евгения Васильевна, у меня тоже ничего нет. Весь мой заработок я потратила на платья.
Ах вы, модница. Ну, ничего не поделаешь…
На платья! Я себе купила дивное, белое, модель. И знаете для чего? Чтобы… Ах, да что говорить!..
Говорите,
Наплевать мне на фильм. Вовсе не в нем дело. А дело в том, что я полюбила, полюбила, как дура. Попалась, значит. И он меня бросил. Вот и все.
Кто же это, немец, что ли?
Пускай будет немец, китаец — не все ли равно… Или американец.
Перемелется, душенька. Всем не сладко живется. Марочку, вашу тезку и мою внучку, тоже вот муж бросил. Значит, за то, что гражданским браком венчались. Да, житье не сладкое. Куда мы вот денемся с моим стариком, куда денемся, просто не знаю.
Евгения Васильевна, можно по телефону поговорить?
А вы в комнату пройдите. Там съехал жилец, а телефон остался. Не бойтесь, не бойтесь, пустая комната. (Марианна уходит в дверь, что в задней стене.)
Ошивенская, кряхтя, придерживая рукой подол, отпихивает ногой чемодан в угол. Нагибается, пробует замок. Стук в дверь.
Войдите — херайн. (Входит поспешно Кузнецов.)
Однако и катавасия у вас!
Вот спасибо, что зашли… Вот спасибо…
Мне жена передала вашу просьбу. Я пришел за пакетом.
Как же, как же… большое вам спасибо.
Я спешу.
Ах, да, ведь муж хотел с вами побеседовать. У него очень важный к вам разговор.
Мой поезд уходит в семь часов. Мне до отъезда еще нужно побывать в одном месте.
Муж внизу, он сию минутку придет. Обождали бы, батюшка?
Сейчас не могу. А пакетик ваш не легкий. Если хотите, могу еще раз заглянуть — по дороге на вокзал?
Вот уж было бы хорошо! Тут вот адрес записан, разберете?
Да, конечно. Только теперь не Морская, а улица Герцена {18} .
Куды нам знать: Герцен, Троцкий, не разберешь их… Посылочку не потеряйте. Привет милой Ольге Павловне.
Да нет, я уж с ней простился. До свиданья. Зайду через полчаса. (Он уходит.)
18
Только теперь не Морская, а улица Герцена. — В Санкт-Петербурге, в доме 47 по Большой Морской (с 1902 г. — Морская), в 1899 г. родился и до 1917 г. жил Набоков. В 1920 г. Морская была переименована в улицу Герцена. В настоящее время улица вновь называется Большой Морской.