Человек из СССР
Шрифт:
Господь с вами, Евгения Васильевна. Александр Блок давно умер. А главное —
(Спокойно плывет дальше.)Да в том-то и дело, голубушка, что он жив. Это нарочно врут. Вот, как врали про Ленина. Было несколько Лениных. Настоящего убили в самом начале.
(Все поглядывая налево.)От этих мерзавцев всего можно ожидать. Простите… Ольга Павловна, как имя-отчество вашего…
Алексей Матвеич. К вашим услугам.
Я
Из вежливости. Вы все время коситесь на меня.
Вам, кажется, эмигрантские разговоры не по нутру. А вот попробовали бы, батюшка —
(Ошивенскому.)Можно вам еще кофе?
— вот попробовали бы пожить, как мы живем. Сами бы заговорили по-эмигрантски. Возьмите меня, например. Я — старый человек. У меня все отняли. Сына убили. Я восьмой год мытарствую заграницей. И теперь я не знаю, что будет дальше. У нас совсем другая психология, чем у вас.
(Смеется.)Да что это вы в самом деле так на меня напали?
Марианночка, нам, к сожалению, скоро нужно уходить. (Скороговоркой, вполголоса.)Простите, mais je ne peux pas supporter la compagnie d'un bolchevik. [8]
Нет, я не нападаю, но просто иногда трудно сдержаться. Может быть в Варшаве другое настроение, чем здесь. Вы ведь в Варшаве были?
Проездом. Я вам уже отвечал на этот вопрос.
8
…я не хочу оставаться в компании этого большевика (фр.).
И что ж, вы долго здесь намерены прожить?
Нет, скоро отбуду.
И куда же?
Как куда? В Триэсэр, конечно.
Молчание.
М-сье Кузнецов, вы были бы, может быть, так добры взять посылочку? У меня внучка в Петербурге.
Женя!
Если посылка небольшая, возьму.
А позвольте вас спросить, как это вас так пускают в Россию?
А почему же меня не пускать?
Алексей Матвеич, бросьте шутить. Можно Бог знает что подумать!
Если анкета кончена, разрешите откланяться. Я, Оля, хотел бы у тебя в комнате прилечь на часок: у меня еще вечером дело.
Постой, я там тебе устрою…
Однако! {10}
Я
И она тоже хороша… Если уж разошлась с мужем, так не видайся, не сюсюкайся с ним. Я ему руки больше не подам, вот честное слово — не подам.
10
Однако! — Этим восклицанием Ошивенского, вероятно, первоначально должно было оканчиваться второе действие: далее в Рукописи следует одна страница дописанного от руки текста до слова «Занавес».
Виктор Иванович, вы не правы; уверяю вас, что Алексей Матвеевич только шутил. Вы погорячились.
(Медленно успокаиваясь.)Нет, я ненавижу таких господ. Можно мне еще кофе? (Марианна наклоняет кофейник.)
Занавес
ДЕЙСТВИЕ III
Очень голое помещение — вестибюль, нечто вроде зачаточного фойе. В аспидный цвет выкрашенная стена идет справа вдоль по авансцене и, оборвавшись посредине сцены, уходит под перспективным углом вглубь, где видна дверь, ведущая в концертно-лекционный зал. Справа, у самого края сцены, ступени вправо и вниз, медные перила. У стены, против зрителя, красный плюшевый диванчик. У левого края сцены, спереди, стол, служащий кассой, и простой стул. Таким образом, человек, пришедший на лекцию, поднимается справа по ступеням, проходит справа налево, мимо аспидной стены, оживленной красным диванчиком, и либо переходит сцену до самого левого края к столу, где продаются билеты, либо, дойдя до середины сцены, где стена обрывается, поворачивает в глубину и там уходит в дверь, ведущую в зал. На левой стене надпись: «Toilette» [9] и красный конус минимакса над свернутой кишкой. У стола сидит Люля, шустрая барышня, миловидная, с косметическими примечаниями, и рядом с ней сидит Таубендорф. Проходят через сцену в глубину несколько человек (типичных эмигрантов), ударяет звонок, бессвязный шум голосов, сцена пустеет. Все ушли в заднюю дверь, остались только Люля и Таубендорф.
9
«Уборная» (фр.).
Давайте сосчитаем, сколько билетов продано. Погодите, мы так сделаем —
Кажется — немного. А почему эти деньги отдельно лежат?
— восемнадцать — не мешайте — восемнадцать с полтиной, девятнадцать —
Ах, сколько уж раз я проделал все это!.. Мне везет: как только устраивается какая-нибудь лекция, или концерт, или бал, меня непременно приглашают распорядителем. У меня даже установилась определенная такса: за бал — четвертной билет.
Ну вот, я спуталась!.. Тцц! Все сначала.
Лекции, дурацкие доклады, благотворительные балы, годовщины, — сколько их уже было! Я тоже, Люля, спутался. Вот сейчас кто-то что-то читает, а кто и что — мне, собственно говоря, наплевать с высокого дерева. А может быть это вовсе и не лекция, а концерт, или какой-нибудь длинногривый кретин читает стихи. Послушаете, Люля, давайте я за вас сосчитаю.