Человек из тени
Шрифт:
— Я знаю. Я… Мне очень жаль, Поль.
— Я хочу понять, что за петушиное слово знал доктор Хэролд Муни, чтобы остаться в живых. Он, вероятно, говорил очень быстро и много, нашел какие-то аргументы. Он, вероятно, сослался на своих друзей с громкими именами, там, наверху, если Крох его не прикончил, — я имею в виду не торговую биржу Пенсаколы или Ассоциацию медиков США. Я хочу знать, что именно он сказал. Я хочу знать, как такая гнида, как Муни, выторговал себе жизнь, тогда как Тони… — я заставил себя остановиться. Остальное к делу не относилось.
— Успокойтесь,
В ответ я рассмеялся:
— Помните, в какой-то момент нам показалось, что Крох и Муни — сообщники. Что ж, мы ошиблись, но только наполовину, как теперь мне представляется. На Кроха он не работал, но тем не менее чьим-то сообщником является. Когда же дело дошло до разоблачения, а пистолет Кроха был приставлен к виску, он воспользовался чьим-то именем, чтобы себя спасти. Смог рассказать нечто достаточно интересное, и Крох вместо выстрела взял его на заметку. Чтобы навести справки — то есть продать эту информацию после того, как разделается со мной.
— Не могли… — Оливия замешкалась. — Не могли Хэролд просто предложить деньги?
— Это он так утверждает? Не будьте наивны, док. Таких людей, как Крох, не купить, во всяком случае, не за ту сумму, которой располагает Хэролд. Но иногда можно пробудить любопытство, подключив к своей игре. Это единственное, на что Муни был способен, и ему, очевидно, пришлось сказать все, что известно. Но раз уж он мог выложить всю подноготную Кроху, то может рассказать и мне.
— Нет, — скупо ответила Оливия.
Я не мог понять, что означает выражение ее лица. Я быстро перевел взгляд на двух других, стоящих надо мной, — и они смотрели как-то странно. То ли виновато, то ли просто им было не по себе.
— Что значит «нет»? — спросил я резко. — Где он? Вы же не отпустили его просто так?
Я попытался подняться, но Оливия остановила. Она хотела было что-то сказать, но затем передумала. В ее глазах застыло странное выражение — словно сдерживает слезы. Ответила блондинка:
— Доктор Муни не… Я хочу сказать, что он мертв.
Я уставился на нее и на Оливию, которая отвернулась, кусая губы. Я опять посмотрел на Дотти:
— Черта едва он мертв, мисс Дарден! Каким образом? Он достаточно сильно трепыхался, когда я сюда попал.
— Когда мы появились, он был без сознания, — покачала она головой. — Джек и я бросились к нему, пока доктор Ма-риасси занималась вами. Джек помог развязать его и вынуть кляп. Но он не подавал признаков жизни. Пульс был, но очень слабый. Я позвала доктора Мариасси, и мы попробовали применить искусственное дыхание, но это не помогло. Привести в чувство не удалось.
Наступила тишина. Я посмотрел на Оливию.
— Нет, раны не оказалось. Он просто скончался. Причина, вероятно, — сердечный приступ, усугубленный страхом и частичным удушьем. Кляп был очень уж плотным.
— Сердечный приступ, — повторил я медленно и поймал себя на том, что смеюсь. Это был нехороший смех. — Док, вы шутите. Вы хотите, чтобы я поверил — единственный
Вдруг в этом бетонном тупике наступило молчание. Все уставились на меня. Оливия пыталась воспротивиться, когда я поднимался, но передумала. Она помогла мне встать. Нога болела, но я все же мог как-то на нее опираться. Я огляделся. Здесь становится тесновато, решил я. Еще парочка тел, все равно мертвых или живых, и придется отклонять заявки на экскурсии.
— Вы лучше скажите, Поль, на что вы намекаете? — тихо спросила Оливия.
Секунду я изучал ее лицо — похоже, Оливия собирается разозлиться. Я посмотрел на других. Брейтвейт выглядел озадаченным, Дотти — испуганной. Я ее понимал. Для непосвященной юной девушки она попала в очень уж крутой оборот, если только и впрямь столь неопытна. Сейчас я не доверился бы и ангелу в белом, который только что спустился с небес и предъявил чистое досье, гарантирующее полную непричастность к секретным службам.
Я проковылял в угол, где лежал Муни. Это оказалось не так уж сложно. Куда труднее было опуститься на колени. Где-то же должна она находиться. Я обнаружил ее на шее у самых волос.
— Говорите, нет раны, да? — сказал я Оливии, указывая на маленькую красную точку.
Она опустилась на бетон рядом, не обращая внимания на свои нейлоновые чулки. Уход за ранеными уже стоил им нескольких дырок и еще одна спущенная петля уже никакого значения не имела. Легче смотреть на драные чулки, чем на бледное лицо, пытаясь угадать, что она думает.
— Как же это? Как?.. Это похоже на инъекцию!
— Подумать только! — прошептал я в ответ. — Док, вы просто сразили меня наповал!
— Поль, что… — начала было она.
— Я передал вам для Брейтвейта, что могу воспользоваться иглой и определенным составом. Вы известили об этом Джека, когда попали в квартиру?
— Да, — сказала она. — Разумеется.
— Очень хорошо. Значит, все присутствующие — все, кто еще жив, — знали, что здесь есть шприц. Ясно, что кто-то воспользовался этим, чтобы в этой суматохе заставить Муни замолчать.
Оливия молча изучала мое лицо. Никто не решился возразить. Напряжение стало почти физически ощутимым. Я чувствовал, что кого-то вот-вот прорвет или он попытается скрыться. Муни убили, чтобы тот не выдал одного из трех присутствующих. Убийца ждал, что я сейчас укажу — на нее или на него. Я быстро обыскал одежду Муни, но не обнаружил того, что искал. Тони была следующей. Неприятно, но пришлось это сделать. У нее я тоже ничего не нашел.
Я с трудом поднялся и проковылял к Кроху, туда, где он лежал вниз лицом в луже крови. Убивали его изрядно, и он некрасиво распрощался с жизнью. Я проверил карманы пиджака — моя коробочка с лекарствами была тут. Но шприца, как я и предполагал, не оказалось. Решившись на обыск мертвеца, убийца едва ли рискнул бы еще и вернуть шприц на место.