Человек из зеркала
Шрифт:
– Если ты Чупракова не избивал, то зачем прятался?
– Так это, вы же на меня подумали. И «быки» чупраковские могли подумать.
– И у тебя очко сыграло?
– Ну, жить охота… Тут же не только Чупраков, тут еще и Сафрон мог предъявить. Он такой, что мог мою голову Чупракову принести на блюдечке в качестве извинения…
– Кто, Сафрон?
– А что, нет?
– Ну, он, конечно, мужик серьезный. Потому ты его и боишься. Потому и не колешься…
– А зачем это мне нужно? Я же Чупракова не убивал!
– Разве
– Ну, я спросил, ты не ответил… Значит, не убили?
– Нет, не убили.
– Это хорошо, – с чувством облечения сказал Пушкарь.
И даже повеселел. Одно дело за покушение отвечать и совсем другое – за убийство.
– Чупраков сейчас в больнице лежит. И Диана с ним. А может, его уже и домой отправили, а Диана его личная медсестра, она с ним сейчас…
Какое-то время Пушкарь напряженно смотрел на Илью, переваривая информацию, затем с каверзной усмешкой спросил:
– И что с того?
– Как ну и что? Она же твоя девушка…
– Ну, она же меня не простила. И ехать со мной не захотела. И про Чупракова сказала. Я знал, что она с ним будет.
– Поэтому проследил за ней.
– Да нет, плюнул я на нее. Не хочет, не надо… А чтобы кого-то убивать из-за нее… Я что, на идиота похож? Да у меня таких Диан, если надо, вагон и тележка будет! Только пальцем щелкнуть!..
– То есть не стал бы ты из-за нее убивать? – Илья внимательно смотрел на парня и понимал, в чем причина перемены в его настроении.
Открещивается он от Дианы. Любит ее, но посылает к черту. Дескать, не так уж и нужна она ему, чтобы убивать из-за нее Чупракова… Это, конечно, не повод, чтобы согласиться с его невиновностью. Зато появляются сомнения в твердости его характера. Нужна безуминка в голове, чтобы решиться на убийство Чупракова, но без силы духа и беззаветной любви к Диане этого мало. Но нет даже этого. По-настоящему сильный человек не стал бы так говорить о своей девушке даже ради своего спасения. Может, Илья и не прав был в своих суждениях, но все-таки он соглашался с Шульгиным в том, что такой человек, как Пушкарь, не мог ради своей девушки поднять руку на олигарха с крутым криминальным прошлым. Если бы он способен был на такой поступок, он не стал бы предавать Диану в клубе…
– Нет, не стал бы, – мотнул головой Пушкарь.
– Хорошо, тогда постарайся вспомнить, что ты делал двадцать восьмого октября этого года?
– Ну да, ты спрашивал. В одиннадцать. В одиннадцать сколько?
– В одиннадцать сорок?..
– Утром, значит. В четверг. Утром в четверг. Телевизор у меня плохо показывал…
Сама интуиция подсказала Илье, что у Пушкаря найдется алиби. Может, это и к лучшему? Чем быстрее ложный след заведет в тупик, тем скорее они выберутся на правильный путь.
Глава одиннадцатая
Тик-так, тик-так… Тикают часики, уходит время, а результатов пока никаких.
– Ты уверен, что Пушкарь невиновен? –
– Романов с ним говорил, – покачал головой Кулик. – Шульгин колол, я с ним общался. Нет, не он это.
– Почему?
– Ну, при обыске ничего не нашли. Это раз…
– Это не раз, это ноль. Нужно быть дураком, чтобы держать улики в доме.
– Хорошо, пусть будет так, – улыбнулся Кулик. – Тогда за раз возьмем поведение Пушкаря на допросе. В показаниях он не путается, его показания сходятся с показаниями брата… Или ты, Степаныч, и это обнулишь?
– А давай! Обнуляю! – задорно махнул рукой Круча.
– Хорошо, то, что Пушкарь не признался на допросе, это не оправдание. И то, что не та у него натура, чтобы руку на Чупракова поднять, тоже ничего не говорит. Но у него есть алиби. Когда стреляли в Чупракова, Пушкарь в Антиповке был, антенну чинил…
– Антенну?
– Ну да, антенну на крыше чинил. Соседка его видела. Там женщина рядом с ним жила, я так понял, Пушкарь ей приглянулся, – Кулик с улыбкой провел пальцем по губе так, как будто закручивал ус. – Она за ним из окна наблюдала. И время запомнила.
– Верить ей можно?
– Можно. В родственных отношениях она с Пушкарем не состоит, интима между ними не было, так что врать ей смысла нет.
– Ну ладно, в Чупракова он не стрелял. Но ведь он же его избил.
– И здесь у него алиби. Хотя и не совсем надежное.
– Какое алиби? Он же сам во всем признался.
– Кому он признался? Диане он признался. Чтобы пыль ей в глаза пустить. Чтобы она его зауважала. Это называется, сначала в штаны наделать, а потом освежителем побрызгаться, чтобы не воняло.
– И мы на этот освежитель повелись?
– Да, и мы на этот освежитель повелись. Нет, не мог Пушкарь на Чупракова наехать. Кишка тонка для этого. Тут уровень чувствуется. Высокий уровень. Давай начнем с нападения на Радищева, тридцать четыре. Откуда нападавшие знали, что Чупраков будет в этом доме? Познякова не в счет, не было ее там. И Пушкарь ни при чем.
– Ты у меня это спрашиваешь? Ты нашел женщину, к которой ездил Чупраков?
– Нет. Не у кого спросить. Чупраков ничего не помнит. Жулей не признался…
– Когда он не признался? Когда я его допрашивал? Так ситуация тогда была другая. Не очень серьезная, скажу тебе, ситуация, а сейчас это не так. В Чупракова стреляли, Чупракова пытались убить. И если Жулей что-то скрывает, значит, он причастен к покушению на своего босса. Ты на это и бей!.. Еще раз Жулея допроси, оперов своих на Радищева отправь. Пусть они весь дом прошерстят. Может, и не к бабе Чупраков ездил. Соседей опросите, фотографию Чупракова покажите.
– Уже опрашивали. И фотографию показывали. Никто его в доме не видел. И к кому приходил, не знают. Но не во всех квартирах жильцы были, надо бы еще сделать обход.