Человек из зеркала
Шрифт:
– То, что Бориска был самозванцем? – усмехнулся Чупраков. – Конечно, знал… Валерьяну можно довериться.
Дворецкий расплылся в холуйской улыбке, как же, сам хозяин по холке погладил. Но тут же он попал под холодный душ и сошел с лица.
– Только вот непонятно, почему Диана от нас пешком уходила? – сурово смотрел на него Чупраков.
– Так она сама уйти захотела, я ее не выгонял, – жалко проблеял Валерьян.
Диана смотрела на него как на последнее ничтожество, но его это не трогало. Он боялся сейчас только одного – немилости своего хозяина.
– Я
– Э-э… Вы же сказали…
– Что я сказал? – Чупраков так посмотрел на своего дворецкого, что у того ноги согнулись в коленях.
– Ничего.
– Ты уволен, Валерьян. Собирай свои манатки и пошел к черту!
С выражением тихого ужаса на лице, на полусогнутых мажордом попятился и скрылся в дверях подсобной комнаты.
– Как думаешь, это не слишком жестоко? – спросил Чупраков с таким видом, как будто находился в зависимости от нее и не мог обходиться без ее советов.
– Я ничего не думаю. Я хочу домой.
Диана удивлялась самой себе. Ведь она очень хотела быть хозяйкой этого дома. Было такое? Было. И сейчас, когда настоящий хозяин положения пытается произвести на нее впечатление, она воротит от него нос. И это не игра, ей действительно хотелось покинуть этот дом.
Чупраков угодничал перед ней, и она это понимала. И чувствовала, что если так пойдет дальше, то лед в ее душе растает. Она даже слышала треск, с которым он лопался. Ведь желание жить хорошо никуда не делось. Она совсем не прочь стать полноправной женой мультимиллионера. Но пока что Чупраков был противен ей, поэтому в ее желании уйти от него не было фальши.
– Ты моя жена, – совершенно серьезно сказал Чупраков. – И ты должна оставаться со мной.
Он умный человек, проницательный, иначе бы ему просто не удалось достичь заоблачных высот. Диана не хитрит, не лукавит, и он это видит, поэтому самолюбие в нем взыграло не на шутку. И вид у него был такой, как будто он верил в то, что говорит.
– Хорошо, я останусь, – без всякого на то желания сказала она.
– Почему ты так одета?
– Как?
– Плохо! На распродажах одевалась?
Диана равнодушно пожала плечами. Одета она, в общем-то, неплохо, но ведь и недорого. И джинсы она действительно на распродаже покупала, и полусапожки тоже. Но Чупракову какое до этого дело?
– Я тебе сейчас карточку свою дам, поедешь в бутик, оденешься, как надо.
Она бы от восторга запрыгала, если бы услышала это от Бориса. Очень она хотела, чтобы он одел ее с ног до головы, о шубе дорогой мечтала. Но в бутик ее отправлял неприятный ей и к тому же опасный человек. Поэтому она покачала головой. Никуда она не хочет ехать.
Не вдохновляла ее милость от Чупракова. И еще она боялась попасть от него в зависимость. Ведь он же не альтруист, чтобы безвозмездно помогать людям. Рано или поздно он потребует благодарности за свою щедрость. И скорее всего, это случится рано…
– Я бы сам с тобой поехал, но мне пока не надо показываться в городе, – сказал он.
Она снова пожала плечами. Ей-то какое дело
Диана понимала, что надо быть с Чупраковым повежливее, но не могла ничего с собой поделать – столь дремучая апатия навалилась на нее. Она и сама уже себе была не рада.
– Слушай, ты, случайно, не обкурилась? – подозрительно посмотрел на нее Чупраков.
Диана засмеялась – импульсивно, нервозно, сумасбродно и вместе с тем от души. Нет, наркотики она не употребляла, но состояние такое, как будто ей вкололи тяжелый транквилизатор угнетающего действия.
Смех ее длился несколько секунд, но вот нервное веселье улетучилось, и снова ее лицо стало мрачнее дождевой тучи. Быстрая смена настроения – верный признак наркотического опьянения. Но ей совершенно все равно, что думает о ней Чупраков. Не нравится, пусть прогоняет…
– Девочка, ты перестаешь мне нравиться, – угрожающе сказал он.
Плевать она хотела на его о себе мнение. Поэтому ничуть не испугалась. Но и молчать не стала. Так вдруг захотелось нагрубить ему, нахамить.
– Поздно! – с язвительной усмешкой сказала она. – Раньше надо было думать! Женился – терпи!
Она резко повернулась к Чупракову спиной и направилась к лестнице. И правую руку вверх подняла, чтобы оттопырить средний палец. Но все-таки удержалась от неприличного жеста. Это было уже слишком…
Глава двадцать четвертая
Плотно сбитый парень с широкими косыми скулами сфотографировал взглядом удостоверение и настороженно глянул на Кручу.
– Нет здесь Дианы, – покачал он головой.
– Здесь она, – уверенно сказал Кулик.
Он посылал сегодня оперов на розыски Дианы Позняковой, но ее мама сказала, что дочка находится в командировке. Про особняк Чупракова она говорить не хотела, но в конце концов призналась, что она сейчас там.
Шульгин безоговорочно доказал, что на улице Победы киллер Федоскин застрелил не Чупракова, а его двойника. Но личность погибшего установить не удалось, поскольку его пальчики в дактилоскопической базе отсутствовали, а документов при нем, кроме паспорта на имя Чупракова Василия Георгиевича, не обнаружили. А информацию о нем нужно было искать, и найти ее можно было у Дианы Позняковой. Вдруг лже-Чупраков открылся перед ней, рассказал ей о себе.
В особняк Чупракова Кулик отправился сам, но Круча решил составить ему компанию. Интересно было глянуть на дом, который отгрохал для себя бывший бандит.
– Да нет здесь никого, – мотнул головой охранник.
– А вот у нас другая информация…
– Я не знаю, какая у вас информация, никакой Позняковой здесь нет.
– И не было? – пристально посмотрел на парня Кулик.
– Я не знаю, – замялся тот. – Я недавно здесь…
– Когда недавно?
– Ну, сегодня подъехал…
– С кем?
– Ну, поставили меня сюда…
– А в доме кто?
– Никого.
– А труба чего дымится?
– Ну, прислуга греется…
– Прислуга? У камина?.. Степаныч, похоже, Чупраков домой вернулся, – сделал вывод Кулик.