Человек из зеркала
Шрифт:
– Я уже не танцую.
– Ну да, ты вдруг медсестрой стала.
– Почему вдруг? Я работала медсестрой. А танцевала, потому что люблю танцевать.
– Любишь танцевать… Причем совершенно бескорыстно, – усмехнулся он.
– Почему бескорыстно? Я получала за это деньги. А что здесь такого?
– Ничего. Ничего, кроме того, что мне понравилось, как ты танцуешь.
– Я это уже поняла, – сардонически усмехнулась Диана.
– А дерзить мне не надо, – угрожающе нахмурился Чупраков.
– Хорошо,
Это со своим Василием она могла куражиться и капризничать, а с этим лучше не шутить. Это действительно бандитский авторитет, настоящий мафиози, который и задушить за неповиновение может, и в асфальт закатать.
Диана вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, столкнувшейся на узкой тропинке со взрослым хулиганом, который еще не знал, что с ней делать – поглумиться или пройти мимо.
– Отпустите меня, пожалуйста! – со слезами на глазах попросила она.
– Куда я тебя отпущу?
– Домой. К маме.
– К маме?.. А чем я тебя не устраиваю?
– Я вас боюсь.
– Зачем же тогда замуж выходила?
– Я за вас замуж не выходила.
– Ну как же не выходила? – Чупраков приложил руку к своему животу, вскинул голову и гортанно хохотнул. – Ты за Чупракова замуж вышла, за его миллионы.
– Мне ваши миллионы не нужны.
– А чьи нужны?
– Мне Василий был нужен.
– Я Василий.
Чупраков недоуменно смотрел на нее. Он, казалось, не мог поверить, что Диане не нужны деньги…
Да, ей нужно было материальное благополучие, именно к этому она и стремилась. Но ведь она хотела этого от своего Василия, а не от чужого.
– Да, но я любила другого Василия.
А ведь она действительно его любила. Себе она в том стеснялась признаться, зато с легкостью раскрылась перед чужим человеком. Значит, это все-таки любовь…
– А меня что, не любишь?
– Вас я боюсь.
– Боишься? Значит, уважаешь. А если уважаешь, значит, любишь. Помнишь, как мы с тобой в клубе зажигали?
Диана все помнила, поэтому брезгливо скривила губы, и это не укрылось от его внимания.
– Тебе же понравилось. Я знаю, что понравилось. Поэтому ты снова прыгнула ко мне в койку. То есть к Борьке.
– К Борьке? Значит, его Борисом звали? – чуть ли не с благоговением произнесла она.
– Ты что, правда в него влюбилась? – с недобрым удивлением и как будто даже с завистью спросил он.
– Это уже все равно, – покачала она головой.
– Почему?
– Потому что его больше нет, – скорбно и с надрывом вздохнула она.
– Борьки нет, но я-то есть! – Чупраков сделал движение, будто собирался ударить себя кулаком в грудь.
– Это совсем другое…
– Да, но штамп о браке стоит в моем паспорте! – разошелся он. – В моем настоящем паспорте! И паспорт настоящий, и штамп настоящий!
– Как расписали,
– Хорошо, поехали писать заявление!
Все это время машины стояли на дороге, и Чупракова это нисколько не беспокоило. Ну да, его враги уже как бы расправились с ним, так что покушения можно не бояться. Можно спокойно жить в свое удовольствие, а Борис будет гнить в земле вместо него…
Охранник на воротах вытянулся в струнку и даже щелкнул каблуками, когда вереница машин промчалась мимо ворот. Чупраков велел остановиться у лестницы, что вела на верхнюю площадку перед крыльцом дома. А ведь он мог заехать в гараж и уже оттуда подняться в дом. Но ему действительно некого бояться, поэтому он мог вздохнуть полной грудью, осматривая двор.
Он подошел к березе, любовно провел по белому с желтизной стволу, сорвал еще не снятый осенью листик, растер его в ладонях, понюхал.
– У нас во дворе дома береза росла, – обращаясь к Диане, мажорным голосом сказал он. – Я, когда родной дом хочу вспомнить, всегда так делаю…
Он, похоже, напрашивался на разговор, но Диана с угрюмым видом промолчала. Хотя где-то в глубине души шевельнулся интерес к Чупракову. Человек радовался возвращению в обжитые места, с теплотой при этом вспоминал отчий дом. Сейчас он не казался ей страшным, жестоким и грубым. Хотя она по-прежнему боялась его. И слишком тонка показанная им овечья шкура, чтобы не увидеть под ней матерого волка
– Дом у нас маленький был, крыша постоянно текла. Да, было время…
Он запнулся, глянув на Диану. Ему явно не понравилось, что его откровения не нашли у нее отклика. Он обиженно поджал губы и направился к лестнице.
Чупраков уже поднялся на открытую террасу перед домом, когда наконец повернулся к Диане. И нахмурил брови, глядя на нее. Ведь она даже и не думала идти за ним.
Он махнул рукой, подзывая ее к себе, но девушка даже не шелохнулась.
– Не надо его злить, – сказал стоявший неподалеку Андрей.
Он осуждающе кивал головой, глядя на нее, но злости в глазах не было. И за руку ее хватать не собирался, как будто знал, что хозяину это не понравится.
Диана пожала плечами и последовала за Чупраковым.
Он ждал ее в холле, где перед ним, раболепно склонив голову, стоял Валерьян. И не было на лице мажордома той бесстрастности, которую можно было принять за вышколенность. Он уже не казался тем классическим дворецким, каких показывают в голливудских и английских фильмах. Скажи ему хозяин пасть ниц, он сделал бы это, не задумываясь.
Перед Борисом он так не стелился, и это наводило на размышления.
– Валерьян, ты все знал? – спросила она.
Мажордом вздрогнул, услышав голос, растерянно посмотрел на нее