ЧЕЛОВЕК ИЗВНЕ
Шрифт:
Голос был хриплым, с сильным акцентом жителя Бронкса. Слоэн отпил джин, не ответив.
– Нелегко было найти тебя, Дэвид.
– Однако вы всегда находите всех, кто вам нужен.
– Все в порядке. – Халлер показал ему открытые ладони мирным жестом. – Можешь мне доверять.
– На дне нью-йоркской бухты полно доверчивых людей. – Слоэн откинулся на спинку стула. – В качестве подводного доказательства доверия между людьми.
– Нет необходимости доводить дела до крайностей, Дэвид. Это не относится к таким людям, как мы.
– И кто эти люди, такие, как мы?
– Винтики одной и той же машины.
– Ты тоже делаешь трубчатые
– Я работаю на Самуэля Рутберга.
– Тогда ты должен быть очень быстрым, Майкл. – Слоэн усмехнулся. – Очень-очень быстрым. И очень эффективным. С первой попытки. Поскольку она у тебя единственная.
– Я знаю, о чем ты думаешь.
– Неужели? Продемонстрируй мне свою проницательность.
– Постараюсь быть логичным. – Халлер вздохнул. – Если бы я явился сюда, чтобы убить тебя, ты серьезно думаешь, что я рисковал бы так открыто и глупо?
– В Чайнатауне был один малый. – Слоэн отпил еще глоток. – Его звали Белл. Арнольд Белл. Он был механиком-исполнителем триады Змея.
– Я слышал это имя, – кивнул Халлер.
– У Арнольда Белла была оригинальная манера: прежде чем застрелить кого – нибудь, он являлся к нему домой с букетом цветов. Хорошо одетый и вежливый, похожий на страхового агента. Передавал цветы и говорил: в течение двадцать четырех часов я тебя убью. Статистически жертвы редко реагировали не так, как он предвидел. Но и к этому он тоже был готов. Он был хорошим психологом.
– Зачем ты мне рассказываешь все это?
– Потому что, может быть, и у тебя есть своя оригинальная манера, Майки. Ее ключевые слова: дезориентация жертвы. Манера Белла с предварительным домашним предупреждением всегда срабатывала. Подряд в одиннадцати случаях.
– И что случилось в двенадцатом?
– Ты, действительно, не знаешь, что?
– Знаю только, что Арнольд исчез.
– Он не просто исчез. Департамент полиции Нью-Йорка так никогда и не смог с точностью идентифицировать то, что от него осталось. – Слоэн смотрел на собеседника с нескрываемой усмешкой. – В двенадцатый раз, когда Арнольд Белл позвонил у двери, чтобы передать цветы, кто-то разнес его в лоскуты вместе с дверью из гранатомета М-79. – Слоэн одним глотком допил джин. – Есть много способов умереть, Майкл. Но никто в системе или вне системы не может знать их все.
Халлер отвернулся к окну, разглядывая Стейт-стрит сквозь омываемое дождем стекло. Только один человек мог знать все частности об Арнольде Белле, о его методе, о том, как Арнольд Белл прибыл к своей последней станции. Человек, который нажал на курок М-79. Чуть раньше Слоэн произнес слово «механик». В системе существовало несколько определений профессии, что была у Белла. И у Слоэна. Но механик было самым точным.
Механики были антителами системы.
Механики были теми, чья профессия устранять.
– Сэм предупреждал меня, что с тобой будет нелегко, – сказал Халлер.
– Тебе надо было слушать его.
– Я так и сделал. И очень внимательно, Дэвид. Война с Фрэнком Ардженто закончилась. Эта эпоха завершилась давным-давно.
Слоэн покачал головой.
– Война не кончается никогда, Майкл. Она – часть нас, часть системы. Солдаты погибают,
– Согласен. Тогда позволь объяснить тебе иначе, почему Самуэль Рутберг послал меня найти тебя.
– Ты должен быть очень убедительным.
– Тебе судить.
Халлер положил перед Слоэном толстый коричневый конверт. Не сводя глаз с Халлера, тот открыл конверт, сунул в него пальцы правой руки, нащупал пачки банкнот.
– Достаточно убедительно? – Халлер слащаво улыбнулся.
Слоэн достал две пачки стодолларовых банкнот, толщиной с телефонную книгу среднего американского города.
– Сто двадцать пять тысяч, – сказал Халлер. – По обычной схеме: остальные сто двадцать пять тысяч по завершению работы. То есть четверть миллиона баксов.
Слоэн скрестил руки на груди.
– Я умею считать.
– Вдвое больше твоего обычного гонорара, Дэвид. – Халлер вернул деньги в пакет. – Итак, Дэвид, веришь ты нам или нет, но Самуэль Рутберг хочет, чтобы ты работал на него.
Океан клокотал. Пятиметровые волны всей тяжестью обрушивались на пляж мыса Код и отступали, закручиваясь голубыми бурунами. Северный ветер гнал огромные тяжелые тучи.
Они вошли в заброшенный дом, где состоялась их визуальная утренняя встреча. Дом, чей штакетник и флюгер разнес автомат Слоэна.
Слоэн надвинул на лоб козырек бейсболки с надписью «нью-йоркские янки». Еще несколько лет назад, если кто-нибудь появился бы перед ним и назвался порученцем Сэма Рутберга, он свернул бы ему шею в один момент. Но сейчас, когда, как заявил Халлер, война между двумя кланами закончилась…
Фрэнк Ардженто, Дон Фрэнк Ардженто, босс боссов. Человек, сидящий на троне, который долгое время принадлежал легендарному Вито Дженовезе. Человек, переведший организованную преступность в третье тысячелетие. Но для этого нужно было закончить войну, длившуюся почти целый век. Самая сильная семья нью-йоркской еврейской мафии Рутбергов против самой сильной семьи итальянской мафии Ардженто. Последняя их битва длилась шестнадцать месяцев. Никто точно не мог сказать, сколько народу полегло с той и другой стороны. Говорилось о пятидесяти убитых, но по другим слухам, их было около двухсот. Манхеттен, Бруклин, Куинс были превращены в поле боя с применением тяжелого оружия. Кевин Джордан, шеф полиции, был уволен. Мэр Аб Абе Стейман заработал инфаркт.
И он, Дэвид Слоэн был в этом по уши.
Ардженто доверял только ему, и никому больше, кроме себя. В течение всех этих шестнадцати месяцев на Фрэнка покушались пять раз. И всякий раз он и Слоэн выходили живыми, оставляя за собой набитые свинцом трупы и потоки крови. И вдруг, в одночасье, по мановению, Бог знает, какой чудесной палочки, Одноглазому Джеку Куинтано, советнику Ардженто и Ричарду Хоровицу, правой руке Рутберга, удалось встретиться для переговоров в холе отеля «Плаза».
Никто не знает точно, о чем говорили Ардженто и Рутберг в течение девяти часов, закрывшись в апартаментах-люкс «Плазы», с двумя рядами парней, стоящих у двери друг против друга с оружием в руках. Никто не знает, каким образом денежные потоки от строительства, наркотрафика, проституции, порнографии, азартных игр, этих главных источников денег организованной преступности, были поделены, но в конце встречи оба крестных отца вышли из апартаментов и пожали друг другу руки перед лицом всех, так что стало ясно, что междоусобица закончена.