Человек, которого нет
Шрифт:
– Тихий такой.
– А я просто учиться хотел... Вот так и ищу себе приключения. На ровном месте. Специально выбираю места поровнее - и ищу.
– И находишь ведь.
– А то!
Неокончательный диагноз: Монетка на память
Все началось с монетки. Даже не своей - чужой монетки и тихих слов: "Пятьдесят центов Эфиопии".
Вот так и было. 26 марта он увидел изображение монеты, а месяц спустя уже записывал в своем дневнике:
"Фиксирую сюда, чтобы не потерялось.
Сейчас, 23 апреля,
Записав о разговоре с терапевтом, потом, позже, я все-таки пошел искать африканские, в частности - эфиопские заповедники и национальные парки. Сначала списки, годы основания.
Потом плюнул на это дело (мало информации, очень разрозненная, позже к этому вернусь) и стал просматривать фотографии, пейзажи эфиопских заповедников. Даже особо не вглядываясь, прокручивая картинки в выдаче Яндекса.
И что-то так... даже плакать захотелось, но грусть такая скорее светлая. Вроде ностальгии. И еще что-то.
Даже не слезы, а тянущий комок под горлом, ниже, ближе к ключицам, между ключиц.
Горький прерывистый вздох".
Почти месяц он крутил в голове эту монету, вид ее, мысли о ней. Сначала о том, что монета была у Кима. И не мог ли Хорхе привезти ему африканскую монету в качестве сувенира. Моряки всегда привозят всякое, делился он соображениями со своим другом. Угу, отвечал друг, привозят... потом и не вылечишь. Смеялись.
Но про монету думалось так неотвязно и так напряженно, что волей-неволей Лу начинал пробовать другие предположения: а если не сувенир? И привез не Хорхе, а он сам, и - опознавательный знак? Пароль? Монета со львом, пятьдесят центов Эфиопии. Не был ли Ким связным? Когда, с кем?
Думал об Африке в шестидесятых - кого и чего только там не было. Думал о тренировочном лагере, замаскированном под охрану заповедника, например. Отмахивался. Вышучивал. Отказывался принимать это даже за рабочую гипотезу, ни вот на столько...
"Но сегодня меня что-то накрыло ностальгией по Африке. До сих пор я за собой этого не замечал. С тех, пор, как я думаю о заповедниках, Африка все ближе".
28 апреля, в соответствии с расписанием, он отправился на очередную встречу с М.
Харонавтика : " Маленькие дети, ни за что на свете... "
Сессия N14, 28 апреля 2013
Он был очень собран и готов.
– К чему готов?
– спросила М.
– К работе. И куда бы мы ни пошли, я готов. У меня есть на что опереться.
Он сказал, что это так хорошо, опять прийти сюда целым, полным - восполненным. Страха нет, есть готовность встретиться с чем угодно и стоять, и выстоять. Есть на что опереться. Он показал, где эта опора внутри него - мышцы верхней части живота, подобранные, упругие, сильные. Он вспомнил, как однажды в сессии со своим терапевтом обнаружил, что там хранится его достоинство. Они тогда говорили об этом его странном опыте, об этих "незаконных" воспоминаниях. Сейчас он чувствовал опору в том же месте, это было удивительно и узнаваемо.
И он захотел рассказать об Африке. О фотографиях, которые просматривал, о том, что с ним при этом происходило, что он чувствовал. О тех мыслях, из-за которых стал интересоваться африканскими заповедниками. Сказал, что одна из фотографий до сих пор перед глазами, что он так
– Смотри на нее, - сказала М.
Он не чувствовал ничего, кроме растерянности.
– Чувствуй растерянность, следи за "отверткой", смотри на ту свою картинку. Здесь мы учимся расщепляться управляемо, чтобы не расщепляться вдруг, не рассыпаться неожиданно. А делать это тогда, когда нужно.
Он в ответ усмехнулся:
– Похоже!
– Похоже на что?
– На обучение. На то обучение, там, тогда.
Потому что правда - похоже, было такое чувство. Когда М. сказала, что он одновременно здесь и там, он понял, что уже не смотрит на ту картинку размером с пол-ладони, светящуюся на мониторе, а что он правда там. Хотя картина была совсем другой. Вместо широкой светлой равнины с горами на горизонте он обнаружил себя в лесу. Передним зеленая листва, он не очень различает отдельные листья, но они, кажется, крупные, широкие. Очень зеленые, густого цвета, в основном темные. Они впереди и вокруг, но более-менее отчетливо он видел их перед собой. Как будто куст у ствола высокого дерева, одного из многих вокруг.
М. сказала: ты выглядишь усталым.
– Не хочу... Боюсь что-то напридумывать.
– Не придумывай. Смотри.
Это было сложно. Он чувствовал, как меняется что-то внутри, состояние, с которым он сел на диван, перетекает во что-то другое. Настроение... вся тональность. Как будто он младше себя нынешнего, и намного. Не просто моложе, а именно - младше, "молодой еще". В другой возрастной категории, в другой страте.
Он почувствовал испарину на лице. М. спросила, что - там жарко? Он удивился: а что, здесь не жарко? М. сказала, что нет.
– У тебя мокрая футболка, пятна подмышками, и ты дышишь так... пыхтишь и отдуваешься.
Он удивился еще больше: не замечал ни мокрой футболки, ни загнанного дыхания. Что он точно чувствовал, так это что сейчас-то он стоит, но долго стоять не дадут. Настроение было отличное. Никакой опасности, преследования и погони, нет, ничего такого. Тренировка. Длинный бег по тропе. Много силы и восторга, не щенячьего, а такого... постарше, но еще не взрослого.
– Молодой кобель, - попытался объяснить Лу.
– Недопесок?
– Да!
Много восторга, не бурного, но глубокого, мощного - от собственной силы, от возможностей.
По лбу от виска до виска протянулось узкой полоской ощущение давления. Не больно, пожалуй, даже приятно. Ощущение приглушенное, но отчетливое, как будто... закругленная рамка? Как будто что-то твердое и полукруглое охватывает лоб. Приглушенное - из-за прослойки, подкладки.
– Как будто войлок. Тонкий, плотный, но мягкий.
Они вернулись к восторгу и силе, чтобы закрепить их. Но он быстро прошел туда, где все заканчивается. Где он противостоит мучителям, проиграв все битвы, потеряв того, кого любил, совсем один, без сил и надежды. Он как будто оттуда смотрел на эти восторг, радость и силу. Ему было тревожно за этого молодого щенка, такого еще наивного перед всем, что ему предстоит. Но постепенно тревога отпустила, он понял, что эти точки - не соседние, что между Африкой и Вальпо еще будет много всего. Там, в конце, это уже все-таки другой человек, готовый.