Человек, которому всегда везло
Шрифт:
– Свои! Свои! Давай подходи живей! Брод сыскиваем!
– раздалось с берега в ответ на вопрос Ефима.
– Сашка, а почто оне не говорят какого полку?
– опасливо заметил Федор, но тогда этому не придали значения, ведь тут может сборная солянка собралась, отставшие со всех частей понемногу. Раз зовут добром, надо присоединится, у большого отряда больше шансов уцелеть в возможном столкновении с противником. Кроме того, люди уже сильно устали и надо поскорее переправиться на правый берег. Пока Ефим бегал опрашивать совсем стемнело и медлить более не стали, пошли навстречу.
Александра спасло острое от природы зрение, он единственный из нижних чинов увидел в темноте, как 'рязанские мушкетеры' вскидывают ружья, их выдал едва заметный отблеск луны на штыках...
– Ложись!!!
– только и успел он выкрикнуть, как со стороны 'своих' грянул дружный залп
– Встать! Гришка гранаты! Огонь по команде!
– срывает криком голос унтер-офицер, нельзя более оставаться на спасительной земле, от штыка она не защитит, единственный шанс уцелеть теперь - немедленно ударить самим и опрокинуть врага. Искать спасения в отступлении бесполезно, догонят и перебьют всех по одиночке.
Противник замешкался на одну минуту, может им показалось в наступившей темноте, что их выстрелы скосили всех подчистую, и добивать уцелевших штыками нет необходимости. Несколько упущенных мгновений все и решили, две 'кофейные банки' успели отправиться в полет, а затем последовал нестройный залп, теперь ударили ружья егерей, и без всякой команды они рванулись вперед. Ошеломленный взрывами под ногами и ответным огнем враг штыкового боя не принял и вскоре бежал, численное преимущество не помогло, его еще надо суметь реализовать как в футболе. В таких ситуациях натиск и решимость драться до конца часто оказываются важнее, чем количество штыков или сабель, это Сашка хорошо усвоил еще в самом первом своем бою, когда они брали люнет на берегу Пассарги. Нижние чины смогли заколоть в ходе короткой схватки человек восемь, троих врагов положили гранатами, видимо удачно 'жестянки' попали. Еще четверых супостатов скосили пули и одного в самом конце стычки записал на свой счет Александр, разрядив винтовку по пытающемуся убежать по мелководью вдоль берега французу. Это лишнее конечно, но уж очень цель была хорошая, на фоне темных кустов поля бы так не получилось как на "лунной дорожке" реки - враг был виден точно на ладони.
– Оне ж ироды нашего брата поди здеся караулили!
– почти сразу же определили егеря и не ошиблись. Действительно, откуда на берегу взялись раздетые и разутые трупы - насчитали несколько десятков, но могло быть и больше, этих просто грабители не успели сбросить в воду. Здесь не воевали, сражение было в другой стороне в нескольких верстах севернее, откуда столько погибших? Ранее за спинами 'мушкетеров' эту часть берега нельзя было толком разглядеть, поэтому трупы сразу не заметили. Скорее всего так и было, хитрая шайка ловила одиночек и небольшие группы пытавшиеся в удобном месте переправится через Алле и убивала, чтоб затем обобрать до нитки. С нижних чинов может быть пожива и небольшая, но ведь вместе с ними в ловушку попадали и офицеры. Был только один странный момент, враги ответили на хорошем русском языке и тем полностью усыпили последние возникшие подозрения. До сих пор ни одного француза, сносно владевшего "великим и могучим", еще никому живьем видеть не доводилось. Загадку разгадали быстро, один из 'убитых' супостатов вдруг внезапно ожил и попытался удрать, но немного не рассчитал подходящего момента, сорвался преждевременно и его перехватили.
– Панове... А-а-а...
– только и успел он выкрикнуть, вероятно надеясь выпросить для себя снисхождение, прежде чем его приняли на штыки, пленных из этой банды не сговариваясь решили не брать.
– Полячки никак?
– предположил один из солдат переворачивая пинками труп врага. После этого случая всех проверили, проткнув для гарантии штыками, может еще один 'вумный' где затаился, но больше живых не нашли. С ним согласились, действительно или поляки, или эта гоп-компания имела в своем составе дезертира, но на своих ренегатов грешить заранее не хотелось.
Маленькое но жестокое сражение стоило взводу потери двоих убитыми и пятеро получили различные серьезные ранения, теперь нечего было и думать о попытке пересечь реку вплавь, как раньше. Брода в этом месте не оказалось, вопреки логике и ряду внешних признаков здесь река была отнюдь не по колено, и имелось сильное течение. Необходимо не задерживаясь срочно уходить прочь, бежавшие враги могли вернуться обратно с подкреплением и тогда их маленькому отряду точно придет конец. Александр повел взвод дальше, они еще долго брели по самой кромке воды вдоль заросшего кустами и камышами
Скоро рассвет и как в песне "выхода нет" и надо решать, утром их быстро поймают, от конных на открытой местности далеко не убежишь - нагонят играючи. Сашка никак не мог решиться бросить раненых, хоть некоторые из них и сами предлагали неоднократно так поступить. Беспомощных солдат, потерявших возможность действовать оружием и следовательно защищаться, легко могут добить, как 'гражданские' мародеры, так и их многочисленные собратья в форме. Грабить раненых на поле боя строжайше запрещено, за этим следят неукоснительно, но ведь если офицер не видит, то нетрудно и приколоть 'дикаря', чьи новые сапоги понравились - с убитого снимать можно все. По крайней мере, такие слухи о французах ходили в российских войсках всю войну, и проверять правда это или вымысел, оставляя своих сослуживцев на милость врага Сашке не хотелось.
– Все, надо переправляется прямо здесь, попробуем сделать плот!
– он решился наконец. Последние надежды отыскать лодку или брод давно растаяли вместе с зыбким ночным туманом. Сказать легко, но у них только три небольших кожаных мешка, даже одного человека на воде они не удержат, и как назло на этом берегу нет деревьев, лишь один мелкий кустарник и заросли камыша. Сбегать за пару-тройку верст в лес за бревнышками для плота? Так проще уж сразу в плен к французам податься, они ближе - вражеский бивак совсем недалеко. Там всю ночь жгли огромные костры до небес и веселые пьяные песни орали, победу не иначе праздновали, заткнулись только перед рассветом. Дерево нужно позарез, бревна или доски, а тут одна эта дурацкая трава в изобилии и больше ничего нет. До леса придется добираться по открытому полю, туда может быть и дойдут они, пока окончательно не рассвело, а вот на обратном пути... да ведь еще и не одну ходку сделать надо, чтоб доставить необходимый материал для постройки плота!
'Шумел камыш, деревья гнулись...', твою мать... камыш... стоп погодите друзья, а на чем наш Хеердал, который Тур, через океан плыл, не на камышовом ли плоту часом?
– Снимай братва исподние рубахи! Давай живее, время дорого! Сейчас в Америку поплывем б...ять!
– приходится импровизировать, все равно другого варианта нет, или так или никак более.
Дружно заработали тесаки и ножи, смачно захрустели истекая соком толстые зеленые стебли, надо торопиться, летом рано светает. Срезанным камышом туго набили нижние рубахи, вышло нечто вроде поплавков, нет под рукой прочных и легких жердей - печально! Так пусть их заменят ружья, этого добра у них хватает. Были у Сашки сильные опасения, что корявая, наспех на живую нитку собранная конструкция развалится на самой середине реки, бывает так по неписанном закону пакости, но иногда случаются чудеса. Чудо-юдо-плот скрипел, шатался туда-сюда, потерял в процессе эксплуатации один поплавок, как раз из нижней рубашки унтер-офицера, но выдержал! За несколько ходок перевезли на правый берег раненных и тех кто не умел плавать. Остальные перебрались самостоятельно, многие держались за плот, плохой пловец чувствует себя намного увереннее при наличии такой 'точки опоры'. Удалось перевезти почти все, французским уланам, появившимся на берегу вскоре, достались только пустые ранцы, измятые кивера, пара ружей да еще с пяток тесаков. Скудная добыча, особенно если учесть что рядом, в нескольких километрах к северу этого добра валяется бессчетно.
С противником пообщались на прощание исключительно жестами, кавалеристы продемонстрировали поразительное знание ухваток футбольных болельщиков-фанатов ХХ века, если конечно наш современник их правильно понял. Александр лишь скромно показал французам средний палец, дошло до них, или нет - неизвестно, но в мутные воды Алле вслед за егерями вражеские кавалеристы не полезли. Можно было конечно и простараться - спешить пулей одного или двух особо наглых "галлов" напоследок, но сил уже не было, и оружие еще следовало осмотреть и тщательно протереть после пребывания в воде.