Человек, который хотел понять все
Шрифт:
— — На меня не рассчитывайте. — вскинула глаза Таня.
— — Почему?
— — Я вам уже говорила.
— — Вы тогда не знали, что речь идет о вашем возлюбленном.
— — Я отказалась тогда, сейчас откажусь тем более. — Танино лицо покраснело, глаза дерзко сузились. — Вы просто сука.
Женщина рывком встала со своего стула и шагнула по направлению к Тане.
— — Что вы от нее хотите? — хрипло спросил Франц.
— — Разве я не сказала? — обернувшись, Женщина ненатурально, с усилием улыбнулась, — Чтобы она на вас повлияла.
— — Она на меня повлиять
— — Я в этом не уверена. — Женщина подошла, наклонилась, заглянув в лицо, и снова положила ладонь ему на плечо. — Вы же не хотите заставить ее страдать?
Передернувшись от запаха самки, Франц сбросил ее руку — некоторое время Женщина стояла без движения, раздувая тонкие ноздри. Потом резко распрямилась и повернулась к Горилле:
— — Виктор.
Охранник отделился от стены.
— — Начинай. — она указала рукой на Таню.
Горилла грузно повернулся вокруг своей оси, взял со столика рядом с пыточным креслом пластиковый поднос с неиспользованными хирургическими инструментами и с грохотом свалил его в раковину умывальника. Потом вытащил из шкафа поднос с новым комплектом и аккуратно перенес его на стол. Подключив к розетке паяльник, он повернулся к Тане, бережно поправил неуклюжими пальцами ее волосы, поколебался немного и выбрал один из инструментов.
Таня полузадушенно вскрикнула и отшатнулась насколько позволила спинка кресла. Горилла подносил к ее лицу тонкий, на вид очень острый, хирургический скальпель.
Господи, неужели ничего нельзя сделать?
Франц повернулся к Женщине — та смотрела, не отрываясь, на Виктора и Таню. Лицо ее искажала то ли улыбка, то ли гримаса; она тяжело дышала, впитывая происходившее. И вдруг, с неслышным никому, кроме самого Франца, фотоаппаратным клацанием прямоугольник его взгляда сфокусировался на широком ремне, охватывавшем талию Женщины. Потом — с новым щелчком — кадр сузился до висевшей на ремне кобуры; и, наконец, — щелк! — крупным планом на рукоятке пистолета.
"Нет, не получится — слишком просто. Как в плохом приключенческом фильме.
Господи, да решайся же, наконец!"
Несколько тысячных долей секунды Франц готовился к тому, что сделает, — а потом, выбросив вперед руку, коротким движением вынул пистолет из кобуры. Женщина схватилась рукой за пояс и резко повернулась, но было поздно: Франц сдвинул предохранитель, вздернул затвор, поднял пистолет на уровень глаз и спустил курок.
Грохнул выстрел — в черном мундире на спине Гориллы образовалась дырка. Сунувшись вперед, охранник чуть было не повалился на Таню … затем повернулся и шагнул к Францу.
Тот вскочил с табуретки и выстрелил еще раз.
Пуля ударила Гориллу точно посередине груди и отбросила назад — несколько мгновений охранник бессмысленно топтался на месте, потом выронил скальпель и с тяжелым ударом рухнул на цементный пол. Глаза его остались открыты и выражения не изменили — то есть, выглядели, как две стертые серебряные монеты.
Все действительно оказалось очень просто.
Франц медленно повернулся к Женщине — краска с ее лица исчезала по мере того, как она пятилась
— — На пол, лицом вниз. — приказал он, и Женщина без колебаний подчинилась.
На мгновение Франц задержался, ошарашенно разглядывая распростертую перед ним фигуру в черном комбинезоне — ситуация изменилась фантастически быстро, и продуманного плана действий у него, конечно же, не было. (Эхо громовых ударов сердца гулко резонировало в груди. В ногах появилась пьянящая легкость — сила тяжести, казалось, уменьшилась в шесть раз. Слабость, озноб и боль, чувствованные Францем еще десять секунд назад, исчезли без следа.)
Он бросился к Тане, отстегнул лямки и освободил ее из кресла.
— — Быстро … забрать у них ключи. — он подтолкнул ее по направлению к лежавшей на полу Женщине, а сам склонился над мертвым Гориллой.
И тут же отшатнулся — а вдруг тот жив?
И тут же наклонился опять — реальность не может походить на приключенческий фильм до такой степени.
Франц наклонился и стал торопливо расстегивать медный карабин, крепивший ключи к поясу охранника, как вдруг Горилла, перехватив его за руку, притянул к себе.
Он действительно не был мертв — только ранен!
Выронив от неожиданности пистолет, Франц упал сначала на колени, а потом на бок — рука Гориллы вцепилась ему в шею и стала отгибать голову назад. «Таня … пистолет!» — захрипел Франц, но хруст его шейных позвонков заглушил все. Он уперся ногами охраннику в живот и медленно, напрягая последние силы, отпихнул его — перемазанные в крови, они медленно возились на цементном полу. Привстав на локте, Горилла навалился сверху — Франц вцепился обеими руками в его кисть на своей шее и держался из последних сил. А потом что-то мелькнуло над левым плечом охранника — тот странно хрюкнул, уронил голову лбом Францу на лицо и разжал руки. Со свистом дыша и утирая кровь из разбитой губы, Франц выкарабкался из-под трупа и поднялся на ноги.
Из шеи охранника, всаженный по рукоятку, торчал скальпель.
Франц перевел взгляд на Таню — та стояла над мертвецом, прижимая трясущиеся руки к груди и всхлипывая. Франц обнял ее — она прильнула к его груди и на несколько секунд замерла, а потом резко отстранилась.
— — Где … эта? — неожиданно жестко спросила она, оглядываясь.
Женщина исчезла — входная дверь была приоткрыта.
— — … ! — выругался Франц, — Скорее!
Подобрав пистолет, он бросился из комнаты, Таня за ним. Они пробежали пятьдесят метров по коридору, завернули за угол и увидали Женщину: та была на полпути к входу в подъемник.
— — Стой! — крикнул Франц на бегу, — Буду стрелять!
Женщина не остановилась.
Добежав до входа, она выхватила магнитную карточку и всадила в прорезь — Франц и Таня находились в этот момент метрах в шестидесяти от нее и бежали изо всех сил.
Стены коридора качались вокруг Франца, пол и потолок то сближались друг с другом, то разделялись опять. Господи!… каждая клеточка его истерзанного тела разрывалась на части. Однако безудержно колотившееся сердце гнало его вперед.
Ну же, ну!…