Человек, который хотел понять все
Шрифт:
Женщина на мгновение умолкла.
— — Обычно работу с новичком мы начинаем с экскурсии по Кабинету. — продолжила она после паузы, — Слева от себя вы видите набор хирургических инструментов: они применяются здесь чаще остального оборудования. Замечу, кстати, что все операции мы производим без наркоза.
Губы Женщины медленно раздвинулись в улыбке — позади белых зубов показался розовый влажный язык.
— — Какого рода операции вы практикуете? — голос Франца, вроде бы, звучал небрежно.
— — Ну, «операции» — это, пожалуй, громко сказано: просто разрезы …
Смуглые щеки Женщины покрылись легким румянцем, правая рука нервно расстегивала и застегивала у горла верхнюю пуговицу черной униформы.
— — К вашим услугам, — сипло ответил Франц, — этот орган мне не понадобился здесь ни разу.
— — Хорошо. — медленно проговорила Женщина. — Я буду иметь это в виду.
В течение нескольких секунд в комнате раздавалось только громкое сопение Гориллы.
— — Мы, кстати, не чураемся и методов попроще. — продолжала Женщина, — Вон там, например, — она указала рукой на систему блоков у задней стены, — вы видите так-называемую дыбу: подследственному отводят руки за спину, надевают наручники, а потом подцепляют за цепочку на крюк и поднимают в воздух. Это процедура довольно неприятна даже без использования кнута, а уж …
— — Неприятна для кого? — перебил Франц. — Судя по вашему тону, вам она доставит наслаждение.
— — Неприятная для подследственных. — Несколько секунд Женщина молча смотрела на него со смешанным выражением возбуждения и раздражения. — Почему вы так дерзко ведете себя?
— — Стараюсь испортить вам удовольствие. — с усилием улыбнулся Франц.
— — Не испортите. — сказала Женщина, — Потому, что я сильнее вас. — Она встала и подошла вплотную. — Потому, что могу сделать с вами все, что захочу.
Неотрывно глядя ему в глаза, она провела кончиками пальцев сверху вниз по его горлу и улыбнулась — лицо Франца покрылось испариной.
— — Постарайтесь быть искренни. — тихо сказала Женщина. — Как сейчас.
— — Отчего вы не пользуетесь духами или дезодорантом? — отчетливо выговаривая слова (так, чтобы голос не казался сиплым), спросил Франц.
Улыбка исчезла с лица Женщины. Она круто повернулась на каблуках, конвульсивно прошагала до своего стола и села. Некоторое время она смотрела вниз; потом овладела собой и подняла глаза: губы сжаты в ниточку, румянец выступил на щеках резко очерченными красными пятнами.
— — Ладно, начнем. — сказала она хрипло. — Виктор.
Готовый на все Горилла поднялся на ноги. На лице его не отражалось ничего.
— — Пока не в полную силу. — приказала Женщина.
6. Побег
«Хватит.»
Мягкий женский голос раздавался издалека, но насколько издалека, Франц не знал, ибо расстояния почему-то потеряли соизмеримость. И тут же душивший его поток холодной воды перестал падать с небес. Ну, слава Богу, теперь-то он сможет дышать.
И он стал делать это.
Но сразу же вернулась боль,
Боль все еще заполняля мир, но предметы уже почти не качались. Перед глазами возник расплывчатый силуэт; «Какая она красивая.» — потаенно подумал Франц.
Но почему потаенно?… Почему он должен что-то таить?… И какой странный запах: притягивающий и отталкивающий одновременно … он ведь как-то связан с голосом?
Франц попытался сесть прямо.
«Дай-ка ему нашатыря.» — отчетливо проговорила женщина, принося и утоляя боль одновременно; «Не надо.» — слабо отозвался Франц. А что здесь делает это уродливое чудовище, грубо схватившее его за плечо?
Но заостренный запах нашатырного спирта все-таки вонзился ему в переносицу, и все сразу стало отчетливым и ясным.
Сколько часов прошло с начала допроса, Франц не понимал, хотя почти все время был в сознании. Боль приходила волнами, и каждый раз казалось, что следующий вал захлестнет с головой … но откуда-то открывались новые силы. И тут же поднималась новая волна, немного выше предыдущей …
— — Не получится ничего, госпожа Следователь. — Горилла говорил несоответственно высоким, гнусавым голосом, — Если вы, по-прежнему, не хотите ему … того … — выпустив францево плечо, он выпрямился и повернулся к стоявшей тут же Женщине, — … в общем, резать.
— — Пока не хочу. — коротко ответила Женщина.
— — Как пожелаете. — с ноткой неодобрения в голосе отозвался Горилла.
По сравнению с началом допроса в комнате произошел ряд изменений. Почти все хирургические инструменты были перепачканы в крови и свалены в раковину умывальника, дверцы шкафа у задней стены — распахнуты настежь. На одной из полок, выдвинутой из шкафа наподобие стола, лежали щипцы с тянувшимся от них электрическим шнуром, кожанный потертый кнут, набор окровавленных струбцин и тесемочная сбруя с длинными металлическими шипами. На столе остывал паяльник с наконечником в виде шила — в воздухе отчетливо пахло горелым мясом. Пол был залит водой и кровью.
— — Делай, что я тебе говорила вначале. — Женщина отошла от Франца и села за стол. — Через десять минут жду.
Неуклюже переваливаясь, Горилла вышел из комнаты, аккуратно защелкнув за собой массивную металлическую дверь. Женщина перевела взгляд на Франца. Она была бледна, под глазами широкие темные круги — но смотрела спокойно, с еле заметной улыбкой удовлетворения.
Франц с трудом улыбнулся ей в ответ.
Ни одна из частей его тела не болела более других — болело все. Кожу покрывали рубцы, разрезы, проколы и ожоги, плечевые суставы были вывернуты на дыбе, локти и колени — отбиты до синяков. Любое изменение позы отдавалось невыносимой болью; кровь сочилась из десятков маленьких ранок и впитывалась в лохмотья, в которые превратился его комбинезон. Несмотря на жару, Франца колотил озноб.