Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.
Шрифт:
– Конечно, - ответила девушка. – Мне ответили, что я не подхожу. К тому же, спасибо моему мужу, он повлиял на решение Информатория.
– Ваш муж из Семьи Роско?
– Ну да. Джошуа – очень милый мужчина. Я нисколько не жалею, что вышла за него замуж и родила ему сына, - кокетливо ответила девушка. Вильгельм понял – она говорит это не для него. Она говорит это для себя.
– Вы уверены, что вас не взяли? – мягко спросил он. – Ведь в Операторы забирают независимо от связей. Нужды Информатория выше нужд Семей. Такова плата за уют и комфорт. Система должна работать без сучка без задоринки
– Уж
– Я хочу сказать, что мы сейчас находимся в искусственном мире, созданном вашим разумом. Видимо, вас забрали около двадцати лет назад, а затем передали полиции для работы с Сетью. Прошу прощения, но такова правда.
Вильгельм почувствовал, как мир вокруг него начал мигать. Детали исчезали и появлялись снова. Несколько слуг за спиной девушки просто испарились без следа.
– Вы лжёте, - прошипела Операторша. – Что за глупые шутки?! Охрана! Охрана! Здесь незваные гости!
– Посмотрите вокруг! – воскликнул техник. – Вам правда кажется, что всё это настоящее?! Разве вы не ловили себя на том, что не отражаетесь в зеркале? Постарайтесь сейчас вспомнить, как часто вы меняли гардероб. Я вам отвечу – ни разу. Одежда преображается сама, а вы просто переходите к следующему отрывку своего сна. Неужели вам никогда не казалось, что день застыл, а в жизни ничего не происходит?
– Я… - начала девушка и запнулась. – Я думала всё из-за того, что я целыми днями никуда не выхожу.
– А новости? Как часто вы их смотрели? Успела произойти война. Ваш сын уже взрослый мужчина и, как я слышал, занимает должность Королевского Правосудия. А ваш муж погиб во время вторжения Стрелков. Мне очень жаль. Но нам с вами нужно работать, а сделать это невозможно, пока вы пребываете в стране грёз, миссис Роско.
– Селина, - неожиданно произнесла девушка. – Меня зовут Селина из Дома Сайкс.
Вильгельм заметил, как ребёнок исчез из её рук. На лице начали проявляться морщины. Короткие тёмные волосы доросли до самого пояса, возникли проседи. Глаза стали жёсткими – так же, как у тех ребят с картин. Вот только она не была прирождённой Роско, она лишь стала частью их Семьи.
– Давно сюда никто не приходил, - печальным голосом произнесла женщина. – Я уже успела позабыть, каково это – разговаривать с живым человеком.
– Однако же, - ответил юноша. – Неужели полиция так редко обращается к тебе?
– Я не могу сказать. Я точно не помню, - смутилась женщина. Вильгельм кивнул. Понятно. Такое бывает – Оператор забывает, когда к нему последний раз приходили. Но Селина, видимо, успела забыть, что к ней вообще кто-то приходил.
– Пора за работу, - сказал техник. Он мысленно начал вводить команды – и взгляд женщины тут же сосредоточился на нём. В её глазах юноша видел напряжение. Она работала. Мир вокруг них распался, словно карточный домик. Юношу окружили потоки информации. Полицейские данные. Так много – и всё белыми строчками. Вильгельм почувствовал, что если не закроет глаза, то ослепнет.
– Визуализация! – приказал он немедленно. Селина повиновалась. Они не выходили за пределы архивов полиции, им не нужен был доступ к Информаторию, поэтому о магистралях данных и полётах, при которых техник всегда ощущал тошноту в искусственном теле, можно было позабыть. Видимо, Селина использовала
Он обошёл несколько шкафов в поисках нужной полки. Наконец, наткнулся на литеру «К». Покопавшись в личных данных, Вильгельм выудил наружу личное дело Джейсона Клэя. Он мог бы приказать сделать это Селине, но почувствовал, что кое-что всё же нужно делать самому. Иначе этот симбиоз долго не продлится. Даже с Операторами нужно уметь обращаться. Пока Вильгельм рылся среди перекрёстных ссылок, Селина неожиданно заговорила:
– Как ты относишься к войне?
– Я был совсем мал, когда отец ушёл на войну, - ответил Вильгельм. – Мать была действующей гражданкой, но ей не хотелось возиться со мной и братом, так что мы оказались в Приюте. Мы жили в школьном корпусе. Я больше слышал о внешнем мире, чем знаю его. Зато на людей успел насмотреться. Ну а брат… брат сгинул. Несколько дней назад, но как человек он погиб для меня уже давно.
– Джошуа любил войну, - грустно улыбнулась Селина. – Он любил войну больше, чем меня. Женщину, родившую ему сына. В тот момент, когда Дэниел появился на свет, по взгляду мужа я поняла – я совершила ошибку. На его лице была не радость отца, увидевшего первого ребёнка. Это было торжество генерала, сумевшего заполучить у издыхающей страны ещё одного рекрута. А потом Джошуа ушёл на войну. К тому моменту, когда он вернулся, ему было так на меня наплевать, что он даже не позаботился о переговорах с Информаторием. Меня забрали прямо из дома, вырвав сына из рук.
– Разве вы не видели, за кого выходите замуж? – спросил Вильгельм, не отвлекаясь от поисков.
– Прекрасно видела, - усмехнулась Селина. – Джошуа Роско, высокий статный мужчина из второй самой могущественной Семьи в Старом Городе. Дерзкий, злой и до смешного уверенный в себе. Его нельзя было не любить. Он так усиленно этим занимался сам, что ненавидеть его уж точно было бесполезно. Но война стала его болезнью. Он вбил себе в голову, что каждый Роско обязан найти свой великий бой. Ни один из его Семьи ещё не погиб на поле брани.
– Звучит ужасно для воинственного Дома, - заметил Вильгельм.
– Воевали все, - сказала Селина. – Однако даже смертельно раненых королевские медики кое-как выхаживали, приводили в порядок. Прадед Джошуа участвовал в Третьей Войне Домов. Во время взрыва он лишился рук, ног и восьмидесяти процентов кожного покрова. Но благодаря аугментике и усилиям медиков умер только через два года после окончания войны. Глупый случай.
– Чем же он глупый?
– Потому что он поскользнулся в туалете и сломал себе шею, - отмахнулась Селина. – Из-за истории Семьи Джошуа казалось, будто он не сумел найти себе применения. Он участвовал в стычке здесь, разгонял недовольных властью там, стрелял в этих, взрывал тех. Но война, его страсть, его одержимость, всё никак не находилась.