Человек, который умел шутить
Шрифт:
– Мне нужен, – сказал Аллан, – подробный очерк биографии майора Стрейтера. Основанный не на материалах пакетов и программ, а на фактах, имеющих отношение к его жизни, привычкам, особенностям характера и так далее. Мне потребуются объективные данные. А не чье-то мнение. Данные, целиком соответствующие истине.
– Да, директор.
– Как скоро вы сможете составить биографический очерк?
– К шести часам. – Она уже направилась к дверям кабинета. – Включить в него материалы, касающиеся близких родственников майора?
Это
– Да, очень хорошо.
– Благодарю вас, директор.
Дверь закрылась, и мисс Фрейм исчезла. В два часа к Аллану снова пришел Глиби, он принес окончательно уточненный список оставшихся работников.
– Мы могли бы оказаться и в худшем положении. Только людей, способных принимать решение, почти нет. – Он быстро прочел список. – Стоит дать им какое-нибудь задание, они тут же приступят к его выполнению. Но что же мы им поручим?
– У меня есть кое-какие идеи, – сказал Аллан.
Когда Глиби вышел из кабинета, Аллан позвонил в свое агентство.
– У меня имеются вакансии, – сообщил он, – которые необходимо заполнить. Пожалуй, я возьму людей из нашего агентства. Я занесу их в платежные ведомости ТИ и постараюсь получить деньги у главного казначея. Если мне это не удастся, я заплачу им из фондов агентства. Мне здесь не хватает работников, так что я посылаю тебе список всех, кто нужен.
– При этом у нас сократится штат, – сказал Прайар.
– Несомненно. Но всего на неделю или около того. Расскажи нашим ребятам, в каком я положении; выясни, кто хочет со мной работать. А потом действуй, постарайся хорошенько. Дюжины человек должно хватить. А ты сам что думаешь?
– Поработаю на тебя, – ответил Прайар.
– Я в глубокой немилости.
– Если меня спросят, заявлю, что ты запудрил мне мозги.
Около четырех часов дня в ТИ тоненькой струйкой начали стекаться сотрудники агентства. Глиби распределял их по отделам, предварительно побеседовав с каждым. К концу дня удалось набрать временный штат работников. Глиби был настроен оптимистически.
– Ваши люди – специалисты по прокладке курса, – сообщил он Аллану. – И они привыкли работать с вами. К тому же им можно доверять. Это славно! По моим предположениям, среди нас затесалось несколько ставленников Комитета. Хотите, учредим какую-нибудь коллегию по проверке лояльности?
– Это несущественно, – сказал Аллан. – Главное, чтобы мы видели готовую продукцию. – Он изучил сообщение о программах, находящихся в стадии обработки; часть из них вычеркнул, другим дал зеленую улицу, а иные перевел на тупиковые пути. Теперь сборочные линии будут доступны и смогут принять новые материалы.
– Что это? – спросил Глиби, когда Аллан достал листы линованной бумаги.
– Мои предварительные наброски. Сколько времени обычно проходит от начальной стадии до завершающей?
– Ну, – сказал Глиби, – допустим, пакет одобрили в понедельник. Обычно у нас на него уходит от одного
– Иисусе, – вздохнул Аллан.
– Срок можно сократить. С тематическими программами мы управляемся… – он прикинул, – недели за две.
Аллан повернулся к Гарри Прайару, который стоял и слушал.
– Как тебе это нравится?
– Ко времени, когда ты уйдешь отсюда, – покачал головой Прайар, – у тебя так и не будет ни одной готовой программы.
– Согласен, – сказал Аллан. – Глиби, для гарантии нам придется уложиться в четыре дня.
– Такое случилось всего один раз, – сказал Глиби, теребя мочку уха. – В тот день, когда скончался Уильм Пиз, отец Иды Пиз Хойт. Мы сделали огромную программу для всех информационных средств за двадцать четыре часа.
– Даже с обвязками успели?
– Обвязки, рекламные листки, шаблонные надписи. Все дела.
Прайар спросил:
– К нам присоединится еще кто-нибудь? Или вся команда уже в сборе?
– Есть у меня еще двое, – сказал Аллан. – Завтра я отвечу вам точно. – Он взглянул на часы. – Они могли бы играть у нас ведущую роль как специалисты по оригинальным идеям.
– Кто они? – спросил Глиби. – Мы их знаем?
– Одного зовут Гейтс, – сказал Аллан, – а другого – Шугерман.
– А если я спрошу, что вы собираетесь сделать?
– Я вам отвечу, – сказал Аллан. – Мы от души потешимся над майором Стрейтером.
***
Когда в эфир вышла первая реклама, Аллан сидел рядом с женой. По его распоряжению в их однокомнатной квартире установили портативный телевизор. Была уже половина первого ночи, почти весь Новейший Йорк уснул.
– Передающая антенна, – сказал он Дженет, – находится в здании ТИ. Глиби собрал достаточное количество видеотехников, чтобы запустить передатчик, который, как правило, в такой час уже не работал.
– Ты так взволнован, – заметила Дженет. – Меня радует твоя новая затея, ведь она очень много для тебя значит.
– Только бы нам удалось все провернуть, – сказал он, думая о своем.
– А потом? – спросила она. – Что произойдет потом?
– Увидим, – сказал он.
И тут пошла реклама.
На фоне послевоенной разрухи, возникшей как следствие баталий, виднелись жалкие остатки поселения. Оставшиеся в живых полуголодные, полуобгоревшие люди медленно и неуверенно пробирались среди развалин.
Голос за кадром: «Учитывая интересы общества, Телеинформацион вскоре выпустит в свет дискуссионную программу, посвященную проблеме растущего значения ассимиляции для наших дней. Участники программы проанализируют вопрос: не следует ли перед лицом актуальной угрозы прибегнуть к политике активной ассимиляции, которой придерживался в послевоенные годы майор Стрейтер? Сведения о дне и времени передачи появятся в районных информационных журналах».