Человек, который высмеивал
Шрифт:
Руины и прочие ужасы войны исчезли; передача закончилась. Ален выключил телевизор. Он испытывал гордость за свое творение.
— Ну как тебе? — спросил он Дженет.
— Это все? — Она была явно разочарована.
— С небольшими вариациями этот анонс будет повторяться каждые полчаса по всем каналам — метод Мэвиса. Плюс реклама в газетах, упоминание во всех программах новостей и отдельные намеки в других средствах массовой информации.
— Я не помню, что такое "активная ассимиляция".
И еще какая-то "надвигающаяся угроза".
— В понедельник ты сможешь
На первом этаже он купил в автомате завтрашнюю газету, которую уже разнесли. И на первой странице в левой колонке обнаружил заметку, сочиненную Шугерманом и Прайером.
БЕСЕДА О ВОЗРОЖДЕНИИ АССИМИЛЯЦИИ
Ньюер-Йорк, 29 окт. (Т-М): Из достоверных источников известно, что некоторые из членов Центрального Комитета, пока пожелавшие остаться неизвестными, поддерживают идею возрождения послевоенной политики активной ассимиляции, которую разработал Майор Штрайтер, чтобы устранить возникшую тогда угрозу Моральному обновлению. В наши дни пробуждение интереса к ассимиляции определяется беспокойством, вызываемым участившимися проявлениями насилия и беззакония, примером которых служит вопиющий акт вандализма по отношению к статуе Майора Штрайтера в Парке. Судя по всему, терапевтические методы психиатрии и усилия Психиатрического Курорта, направленные на стабилизацию положения, оказались недостаточно…
Ален сложил газету и стал подниматься к себе в квартиру. Он знал, что должно произойти завтра: Общество Морака придет в движение; "активная ассимиляция" как решение проблемы "надвигающейся угрозы" будет темой всеобщего обсуждения.
Активная ассимиляция была его детищем. Он придумал ее сам. Шугерман добавил "надвигающуюся угрозу". Из этих двух идей вырос весь сценарий предстоящего действа.
Ален чувствовал глубокое удовлетворение. Дело завертелось.
Глава 22
В понедельник утром монтаж выпуска завершился.
Вооруженные сотрудники Т-М перенесли его наверх к передающей станции и стали охранять. Все входы и выходы в здание Телемедиа были перекрыты: никто не мог войти или выйти. В течение дня в средствах массовой информации со всевозможными намеками повторялась одна и та же тема. Напряжение нарастало. Тема "активной ассимиляции" нашла живой отклик у публики, хотя никто не знал, что это такое.
— Примерно два к одному, — сообщил Шугерман, изучив данные специально проведенного опроса общественного мнения. — Большинство высказывается за осторожную активную ассимиляцию.
— Активная ассимиляция слишком хороша для этих мошенников, — заявил Гэйтс.
Вечером в четверть восьмого Ален собрал своих помощников у себя в кабинете. Все были полны оптимизма.
— Итак, — объявил Ален, — ждать осталось недолго. Через пятнадцать минут будем в эфире. Может, кто-то хочет выйти из игры?
На всех лицах появилась усмешка.
— Ты уже получил уведомление об отставке? — спросил Гэйтс.
Уведомление из Комитета пришло по почте. Ален открыл конверт и прочел краткую формальную записку. Он оставался
— Прочти-ка программу.
— Что-что? Ах, да. — Глиби начал читать подготовленный список. — Пока что идут намеки и реклама.
В восемь часов — начало самой дискуссии. Завтра вечером повторение "по просьбам зрителей".
Ален нахмурился.
— Лучше сделать пораньше. Нельзя давать им так много времени.
— Может, еще разок сегодня? — предложил Шугерман. — Часов в десять, когда они лягут в кроватку?
Глиби сделал запись.
— Мы уже разослали копии во все колонии. Текст дискуссии записан и будет полностью опубликован во вторник в утренних газетах вместе с комментариями.
Сегодняшние вечерние выпуски новостей подведут итоги дискуссии. Брошюры с текстом будут продаваться в магазинах. Подготовлены еще специальные издания для школьных библиотек, но, похоже, мы не успеем их распространить — потребуется еще дня четыре.
— Плюс опрос общественного мнения, — добавил Шугерман.
— Отлично, — кивнул Ален. — Для такого короткого срока совсем неплохо.
Вошел один из сотрудников Т-М:
— Мистер Парсел, что-то случилось. Прибыли секретарь Фрост и миссис Хойт. Они хотят, чтобы их пропустили в здание.
— Парламентеры, — заметил Прайер.
— Я поговорю с ними на улице, — решил Ален. — Покажите, где они.
Они спустились на первый этаж и прошли мимо сооруженных у входа баррикад. Ален увидел голубой мобиль Комитета. На заднем сиденье прямо и неподвижно сидели две дамы. За рулем был Рольф Хадлер.
Он сделал вид, будто не замечает или, по крайней мере, не обращает внимания на Алена. Они не принадлежали одному миру.
Ален подошел и поздоровался.
Миссис Хойт не стала тратить время на приветствия.
— Это недостойно. Мне просто стыдно за вас, мистер Парсел.
— Я приму к сведению, — ответил Ален. — Что еще?
Сью Фрост достала газету.
— Вы, по крайней мере, можете объяснить нам смысл ваших действий? спросила она, с трудом сдерживаясь. — "Активная ассимиляция". Что это такое, скажите ради Бога? Вы все просто посходили с ума.
— Точно, — согласился Ален. — Но, по-моему, это не имеет особого значения.
— Значит, вы сфабриковали фальшивку. — Голос Сью Фрост дрожал от возмущения. — Бессмысленная безобразная выходка. Не зная вас прежде, я бы решила, что это вы совершили вопиющий акт вандализма по отношению к статуе Майора Штрайтера; я бы сказала, что именно вы причастны к участившимся проявлениям насилия и беззакония.
Ален в очередной раз убедился в могуществе пропагандистской кампании: миссис Фрост дословно повторяла выражения, употреблявшиеся в рекламном ролике.
— Послушайте, — миссис Хойт перешла на более миролюбивый тон, — если вы оставите свою затею, мы позаботимся о том, чтобы вам вернули право на жилье. Вы сможете руководить вашим Агентством: все будет по-старому. Мы подготовили договор о вашем сотрудничестве с Телемедиа. — Она умолкла в нерешительности. — И привлечем Блэйк-Моффет к ответственности за клевету.