Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания
Шрифт:
Таким образом, вполне естественно и логично, что область макушки головы становится дополнительным «органом чувствования». И чем больше пробуждается «второй», тем более разнообразные и странные чувства приходят через центр темечка.
Любопытно, что полная невозможность идентифицировать сенсорику, «пропустить» ее через то-наль, часто даже опытного сталкера вводит в заблуждение. Он не в состоянии уловить, откуда приходит импульс, так или иначе влияющий на его поступки и эмоции. И это естественно — ведь, как уже было сказано, макушка не является органом восприятия, она удалена от всех ведущих схем получения и переработки сенсорных данных. В результате источником может «представиться» почти любой участок тела, но чаще всего — позвоночник. Иногда эти феномены осознаются
Безупречность и сталкинг не только делают доступными сигналы безмолвного знания, они позволяют их «расшифровывать» нетональным способом. Именно безупречность не дает толтеку пуститься в череду ложных толкований. Если сталкинг «следит» и «ловит», то безупречность «оценивает» и «ставит на место».
Конечно, подобное описание предельно все упрощает. Роль безупречности сложнее и, если хотите, экзистенциальнее. Как уже было сказано выше, смысл безупречности не в реглоссировке, а в дег-лоссировке восприятия. Безупречность не создает новых представлений и ценностей, где, скажем, смирение лучше гордыни, где бесстрастие лучше раздражительности. На первых этапах практики безупречность показывает толтеку, что разные (иногда противоположные) системы восприятия-реагирования равноценны, а потому — равноудалены от нашего осознания. Именно «равноудален-ность» (которая иногда требует «целой жизни борьбы») открывает, что осознание может работать вне любой системы. И тогда обнажается чувство тела — то, что приходит раньше любой интерпретации и может служить ориентиром для нового знания, того знания, что не обусловлено предыдущим опытом и научением.
На этой почве абсолютной безупречности и тотального сталкинга безмолвное знание приобретает практический смысл. Вы по-прежнему не можете сформулировать безмолвное знание, но способны пользоваться им так, словно это открытая книга. И ваш «двойник» настойчиво требует этого знания, чтобы не пострадать в мире первого внимания, переполненного для него грезами, забыть-ем, неопределенностью.
При помощи безмолвного знания, в частности, «двойник» находит для себя оптимальное место и время «выхода наружу». То, что на языке толтекских магов, именуется сновидением наяву.
Этот мощный энергетический всплеск со всеми сопровождающими его перцептивными феноменами является кульминацией пути сталкера, решающим прорывом в его практике. Обычно его предваряют магические сновидения в их классическом виде — включение осознания, взгляд на руки, последовательное формирование перцептивной среды по образцу первого внимания, произвольные перемещения. Глубинное отличие магической психологии сталкера в том, что его не удовлетворяют сновидения сами по себе. Он более остро, чем сновидящий, переживает их неполноту, призрачность, отсутствие в них реальных энергетических фактов.
Если сновидящий легко замирает в мирах сновидения, его вполне удовлетворяет роль созерцателя, и он готов принять тотальное погружение в иные перцептивные поля в самой отдаленной перспективе практики, то сталкер уже сейчас желает быть там целиком. Никакие частичные проникновения в неизвестное его не устраивают. Сталкер нуждается в активном и плотном энергообмене, в полноценных контактах с другими с существами. Это и делает его сталкером. Измененная явь интересует его больше, чем самое яркое сновидение.
Поэтому сталкер изначально стремится к объединению первого внимания со вторым, при этом опираясь на базовый режим перцепции и энергообмена. Первое внимание — источник его силы, подпитывающий его вдохновение. Второе внимание — это совокупность всех его нереализованных ресурсов, то, что необходимо добавить к первому, базовому вниманию, чтобы превратиться, наконец, в «магическое существо».
Безмолвное знание решает, когда сталкер войдет в сновидение наяву. Ибо это зависит от большого числа факторов, о которых мы не осведомлены
Обычно мы способны заметить лишь один фактор, провоцирующий сновидение наяву. Мы полагаем его «триггером» и вносим в инвентаризационный список тоналя. Надо сказать, что новоявленный «триггер» впоследствии чаще всего нас разочаровывает. Какие только приметы, знаки, сочетания условий не фиксирует толтек, впервые попавший в сновидение наяву! От самых простых до совершенно экзотических, от уединения и отключения электроэнергии до сложных астрологических расчетов с учетом фаз Луны, расстояния до планет и вычисления разнообразных астрономических циклов. Обидно, но все это либо вообще не работает, либо работает крайне нерегулярно.
Видимо, мы должны смириться с этой тайной. Ведь сновидение наяву — это проявление нагуаля, а значит, никакие хитрости тоналя не помогут нам познать, когда и почему оно происходит. Всякие попытки рассчитать, предугадать, составить таблицы закономерностей и совпадений — все это от пронзительного чувства беспомощности, которое охватывает тональ при всяком прикосновении к нагуалю. Но нагуаль, как всегда, непостижим и легко опрокидывает наши претенциозные построения.
Сновидение наяву приходит резко и неожиданно. Его предваряет замедленность внутреннего диалога, некоторая размазанность ощущений, словно вы плохо чувствуете собственное тело или не чувствуете его вовсе. К явлениям, которые предвещают сновидение наяву, относятся странные колебания внимания и восприятия. Иногда они сопровождаются внезапными эмоциональными атаками, но это уже зависит от качества сталкинга. Восприятие может внезапно усилиться, стать ярче, объемнее, после чего так же неожиданно ослабеть и незаметно перейти в притупленную рассеянность.
Эти колебания восприятия не относятся к сфере загадочного и необъяснимого, как само сновидение наяву. Так проявляет себя эффект вспыхивающего «гало» осознания, когда «второй» начинает пробуждаться, то есть обретать осознание. В те моменты, когда осознание двойника резко возрастает, «гало» увеличивается в объеме, поскольку удерживает эманации первого и второго внимания одновременно. Пульсация осознания — это момент выбора типа энергообмена. Поскольку тотальная интеграция — дело далекого будущего, энергетическое тело должно остановиться на каком-то доступном ныне типе взаимодействия с внешним полем — какая часть эманации первого внимания останется собранной и какая часть эманации второго внимания может быть собрана без риска для биологического выживания существа. Именно этот процесс сопровождается описанными выше колебаниями восприятия.
Когда выбор сделан и двойник обрел доступное ему на этом уровне энергетики осознание, происходит синхронизация прежде несовместимых полей. Она несет с собой не только перцептивный и психологический шок, она подразумевает также мощное соматическое давление. Очевидно, это связано с масштабным перераспределением активности внутри центральной нервной системы.
Прежде всего, соматика реагирует на новый тип осознания скачком кровяного давления и кратковременным, но болезненным приступом, связанным с перестройкой всей кровеносной системы. Побочным эффектом здесь может быть внезапный гул или свист в ушах. За ним, как правило, следует расстройство ориентации. По крайней мере несколько секунд вестибулярный аппарат не способен определить положение тела в пространстве. На фоне полного нарушения схемы тела возникает специфический феномен — когда человек не только потерял способность определять, где верх, где низ, но и не имеет ни малейшего представления о положении собственного физического тела.