Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания

Ксендзюк Алексей Петрович

Есть лишь одно таинственное явление, которое позволяет отдаленным образом разрешить возникший парадокс. Это НАМЕРЕНИЕ. Оно в ряде отношений подобно Дао. Намерение не допускает никаких описаний и не выражает себя семантически. Намерение всегда имеет «область», к которой оно стремится. Намерение активно и воплощает себя в движении. Намерение не знает никакого окончательного результата, который можно было бы сформулировать (поэтому ничем не сковывает свободу Пути). Следование намерению дает человеку чувство ни с чем не сравнимой гармонии, уравновешенности и колоссального избытка сил. Таким образом, если вообще говорить про объективный смысл человека в нагуализме, то он сосредоточен в НАМЕРЕНИИ. Благодаря «запредель-ности»

намерения в него входит и усиление осознания, и смещение точки сборки, и фиксация ее в новой позиции, и блуждание в трэмпинге. Затем следует интеграция различных режимов восприятия, бессмертие и свобода.

Возможно, такая размытость многим непривычна и не понравится. Какая-то неразбериха. Типичная «китайская мудрость» — Дао, о котором и сказать толком ничего нельзя, но при этом оно повсюду себя проявляет. Наша приверженность описанию и элементам описания, символам и знакам гораздо сильнее, чем может показаться. Мы маниакально семантичны.

А здесь — выходит, опять не на что опереться. И не на чем выстроить здание ЧСВ. Потому что осуществление намерения не порождает ни гордости, ни чувства значительности содеянного... Никакой важности, а равно никакой уязвленности от того, что не смог следовать намерению. Ибо намерение не имеет социальных координат, и это лишний раз свидетельствует — наконец-то речь идет о Реальном, Объективном, а не о «человеческом».

В энергетическом теле существуют следующие каналы для контакта с намерением:

Темечко.

Межбровье.

Пупок.

Комбинации трех первых + центр страха и (или) промежность.

Намерение всегда присутствует в поле латентной перцепции первого внимания. На фоне тотального сталкинга (см. главу 6) мы способны выследить значительную часть энергообменных процессов. Более того, мы если не точно, то хотя бы в общих чертах можем в этом состоянии определить природу и источник тех или иных энергетических влияний.

Конечно, у продвинутых сновидящих бывают особые ситуации — например, в том случае, если они захватили какой-то фрагмент полей второго внимания и испытывают их влияние наяву. Но даже здесь можно идентифицировать источник, поскольку поля второго внимания имеют специфические характеристики.

Прежде всего, поля второго внимания существуют в собственном континууме и не являются необходимыми для функционирования мира первого внимания. Речь идет как о семантической необходимости для тонального описания, так и об энергетической необходимости, т. е. участии в полево-силовых процессах мира, для которого мы составили наше тональное описание.

Этот признак кажется абстрактным, но он очень важен и по сути определяет все. Собственно говоря, то, что мы называем «МИР», есть перцептивно-энергетическая целокупность, где каждый фрагмент, каждое явление есть причина, признак, следствие или проявление другого. Обратите внимание — мир самодостаточен. Конечно, пока ваш сенсорный и эмоциональный опыт ограничен только одним миром, заметить это сложно. И все-таки! Помните, в первой части книги речь зашла об антропном принципе — парадоксе мировосприятия и одновременно онтологическом факте? Здесь мы возвращаемся к тому же. Антропный принцип — это лишь частное проявление самодостаточности всякого мира (в данном случае «мира человека»).

Видимо, речь идет о критической способности тоналя как объема описания — способности, подчиненной внутренней, не до конца постижимой логике, выросшей из энергетических законов целесообразности. Это и есть та способность, которая позволяет нам делить недискретную ткань бытия на отдельные, замкнутые «миры».

Очевидно, перцептивный аппарат тоналя может выбрать для полноценного восприятия только одну цепь энергетических фактов, объединенных железной цепью причинности. Здесь все

сливается воедино — устройство энергетического тела наблюдателя, доминанты энергообмена между субъектом и объектом, определяющие значимость представленного восприятию диапазона эманации, изотропность всех структур в перцептивной среде и т. д.

И мы узнаем это единство, мы узнаем «мир» как энергетическую целокупность. Более того, мы узнаем свой мир — а это самое важное. Мы «знаем», что плотность полей здесь возрастает от периферии к центру, что любой объект, способный причинить нам вред, обладает вполне определенными характеристиками. То, что мы привыкли называть «массой», «скоростью», «плотностью», «способностью вступать в химические взаимодействия» и многое другое, то, что мы привыкли считать физикой и химией нашей Вселенной, — на самом деле только перцептивные характеристики, резонансы, возникающие между устройством воспринимающего тела и устройством воспринимаемой среды. Это родное первое внимание, которое невозможно не узнать.

Любой мир второго внимания обладает такой же целокупностью, такой же логикой, но не включает в качестве необходимого элемента самого человека как базовую перцептивную единицу. Соприкасаясь с ним, мы всегда знаем, что сущностно изменены (иначе были бы просто не способны воспринять это чуждое пространство). Иными словами, это мир не-человеческого намерения. Вот почему в мире второго внимания высказать личное намерение — значит сделать его энергетическим фактом. Все дело в том, что речь порождается внутренним диалогом, а внутренний диалог, который мы имеем, воплощает в себе логику первого внимания. Если такой внутренний диалог «включает» речь в полях второго внимания, он нарушает каузальность этой перцептивной среды. И обыкновенная произнесенная фраза становится магией.

Иные характеристики перцептивной среды, отражающие иной тип энергообмена, связаны особой логикой с возможностями бытия. При этом связи не очевидны, и «антропос» со своим антропным принципом чувствует себя более чем странно.

Например, в нашей, «человеческой» среде скорость света — это предельная скорость перемещения (воздействия, влияния, реакции и т. п. ). Но есть миры, где свет движется медленнее многих иных волн, полей, процессов. Каждый сновидящий, добившийся успехов в освоении второго внимания, знает, что в некоторых средах он способен «летать», преодолевать гравитацию при помощи собственного усилия тела. Если посвятить достаточно времени исследованию этих перцептивных сред, то окажется, что способность летать вызвана тем непривычным фактом, что скорость света там не является предельной скоростью для взаимодействий. Простым волевым усилием сновидец может легко развить скорость выше световой — и именно поэтому он может побеждать гравитацию. Сновидец движется быстрее гравитационной волны, которая перемещается со скоростью света, он обгоняет ее — вот причина его левитации. В перцептивных полях второго внимания предельную скорость может иметь не свет, а иные процессы.

(Кстати, именно этой причиной объясняется наличие миров второго внимания, где нет и не может быть использования электричества. Ибо электрический ток, движущийся со скоростью света, оказывается довольно медленной штукой. Его просто нельзя использовать так, как это делаем мы. Один из таких миров мне известен. )

Каждый мир второго внимания — воплощение своего типа намерения. Намерение создает континуум через резонанс тела и внешней среды. Достаточно изменить один параметр — и целостность мира будет вывернута наизнанку. Целесообразность и самоощущение обретают совсем другие смыслы. Если в мире второго внимания есть свой «социум», он будет всячески поддерживать го-меостазис собственного мира. Ведь социум отражает намерение составляющих его существ. Постичь социальные игры любой среды, относящейся ко второму вниманию — значит войти с этой средой в самый полноценный энергообмен.