Человек, обокравший Мегрэ
Шрифт:
— Довольно часто. Ну, не настолько, конечно, чтобы не отдавать себе отчета в том, что делаю.
— Куда вы прятали пистолет?
— Я его не прятал. Он лежал в верхнем ящике комода вместе со всяким барахлом.
— Выходит, любой из ваших гостей мог взять оружие и воспользоваться им?
— Да.
— Вы кого-нибудь подозреваете? Снова растерянный взгляд.
— Нет…
— Никто — вы так считаете — не был влюблен в вашу жену?
— Кроме меня, никто.
— Влюблены, но не ревновали?
«Почему он язвительно произнес
— Я же вам объяснял.
— Карю?
— О нем я вам говорил.
— Маки?
— Внешность у него грубая, но в действительности он робок, как теленок, и боится женщин.
— Расскажите мне о тех, у кого вы бывали, с кем встречались «У старого виноградаря», кто засиживался у вас допоздна, когда вы получали гонорары.
— Прежде всего Жерар Драмен, первый ассистент режиссера. Я был третьим ассистентом и работал с ним тогда над фильмом.
— Он женат?
— В настоящее время — нет. Они часто практикуют такое: поживут несколько месяцев врозь и снова съезжаются.
— Где он живет?
Как правило, в каком-нибудь отеле. Он всегда гордится тем, что все его имущество умещается в одном чемодане.
— Ты записываешь, Жанвье?
— Стараюсь не упустить ни слова, шеф.
— Еще кто, Рикен?
— Фотограф Жак Юге, который живет в том же доме, что и я, только в центральном корпусе.
— Сколько ему лет?
— Тридцать.
— Женат?
— Дважды был женат и дважды разводился. У него ребенок от первой жены и двое — от второй. Вторая жена живет на одном с ним этаже.
— А сейчас он один?
— Нет, с Жослин. Очень симпатичная женщина. Она на седьмом месяце беременности.
— Значит, три жены. А с двумя первыми он общается?
— Да, они все хорошо ладят.
— Продолжайте список ваших друзей, завсегдатаев «У старого виноградаря».
— Они меняются, я вам уже говорил… Есть еще Пьер Лушар. Ему больше сорока, он владеет антикварной лавкой на улице Севр.
— Что у вас общего?
— Сам не знаю… Мы встречаемся «У старого виноградаря». Он повсюду ходит за нами, говорит немного, но счастлив, когда бывает в нашей компании.,
— Ему вы тоже должны деньги?
— Немного. Триста пятьдесят франков. Зазвонил телефон. Мегрэ снял трубку.
— Алло, шеф! С вами хочет говорить Лапуэнт. Переключить на ваш кабинет?
— Нет… я сейчас приду.
Он снова вышел в кабинет инспекторов.
— Вы просили позвонить, когда закончим, шеф. Мы с Лурти допросили всех соседей, которые могли что-нибудь слышать, в основном — женщин, потому что большинство мужчин еще не вернулись с работы. Выстрела никто не слышал. К шуму по ночам в квартире Рикенов все привыкли. Многие жильцы жаловались консьержке и собирались писать владельцу дома. Однажды, около двух часов ночи, какая-то старуха, страдавшая зубной болью, стояла у окна и видела, как из их квартиры выбежала во двор обнаженная женщина, а за ней — мужчина. Другие соседи тоже утверждают, что в квартире у Рикенов происходили
— Софи принимала гостей в отсутствие мужа?
— Понимаете, шеф, женщины, которых я допрашивал, не давали точных показаний. Чаще всего я слышал, что Рикены — дикие, невоспитанные люди, без малейшего понятия о морали и хозяин собирался их выселить.
— Оставайтесь ты и Лурти в квартире до моего прихода.
Мегрэ вернулся в кабинет, где его молча ждали Жанвье и Рикен.
— Слушайте меня внимательно, Рикен, — сказал комиссар. — При существующем положении дел я не хотел бы вас арестовывать. С другой стороны, полагаю, вам не очень по душе ночевать сегодня на улице Сен-Шарль.
— Я просто не смог бы.
— У вас нет денег, но я не хочу, чтобы вы бродили снова по Парижу в поисках друга, у которого можно взять взаймы.
— Как вы собираетесь со мной поступить?
— Инспектор Жанвье сейчас отведет вас в скромный отель на острове Сен-Луи. Вы можете попросить, чтобы вам принесли в номер еду. По дороге зайдите в какую-нибудь лавку и купите себе мыло, бритву и зубную щетку.
Комиссар выразительно взглянул на Жанвье.
— Желательно, чтобы вы никуда не выходили. Впрочем, предупреждаю вас: если выйдете…
— За мной будет хвост. Я понял… Я невиновен…
— Вы это уже говорили.
— Вы мне не верите?
— Это не входит в мои профессиональные обязанности. Доброй ночи.
Оставшись один, Мегрэ несколько минут ходил по кабинету, иногда останавливаясь у окна. Потом снял трубку и предупредил жену, что не вернется и к ужину.
Четверть часа спустя он уже был в метро и вышел на станцию Бир-Акем. Дверь ему открыл Лапуэнт.
Запах формалина еще не выветрился. Лурти, сидя в единственном кресле, курил сигару.
— Хотите присесть, шеф?
— Спасибо. Ничего нового не обнаружили?
— Фотографии… Вот Рикены вместе на пляже. А это — у своей машины.
Софи была недурна собой. Выражение лица — капризное, как это принято у современных девушек. На улице ее было бы не отличить от тысячи сверстниц, которые одевались и вели себя на один лад.
— Нашли вино, алкоголь?
— Остатки виски на дне бутылки.
Простой старый шкаф, такой же сундук и стулья, но белая матовая краска, контрастировавшая с черным тюлем и красными стенами, придавала им оригинальность.
Мегрэ, не сняв шляпы, с трубкой во рту открывал двери, ящики. Одежды мало. Всего три ярких недорогих платья, несколько пар брюк, свитера с высоким воротом.
— Рядом с ванной — кухонька, размером не больше стенного шкафа, с газовой плиткой и маленьким холодильником, а в нем бутылка минеральной воды, немного масла, три яйца и котлета в соусе.
Ни одежда, ни кухня, ни ванная, где было разбросано белье, не отличались чистотой.
— Никто не звонил?
— При нас никто.
Сообщение об убийстве, вероятно, уже появилось в газетах или появится с минуты на минуту.