Человек, объявленный в розыск

Уитакер, Артур

Два дня спустя в газетах была уже целая колонка, утверждавшая, что присутствие мистера Бута на борту "Королевы-Императрицы" доподлинно установлено. Он был опознан, и с ним разговаривал один из санитарных инспекторов, посещавших корабль. За Бутом установлено строгое наблюдение и у него нет никаких шансов покинуть судно. Мистер Лестрейд из Скотланд-Ярда, так мастерски вычисливший маршрут побега мистера Бута, заказал билеты на "Океанию", которая прибывает в Нью-Йорк десятого. Он намерен лично арестовать мистера Бута, как только тому будет позволено сойти на берег.

Никогда еще до этого, да и потом, я не видел моего друга Шерлока Холмса

в таком изумлении, чем после прочтения этой заметки. Я видел, что он глубоко озадачен, хотя причины этого все еще оставались для меня загадкой. Весь день он провел, откинувшись на спинку мягкого кресла, с полузакрытыми глазами, над которыми тяжело нависали нахмуренные брови. Он хранил молчание, только попыхивал своей старой вересковой трубкой.

– Уотсон, - сказал он наконец, бросив на меня косой взгляд, - пожалуй, к лучшему, что меня попросили бросить расследование шеффилдского дела. При таком повороте событий, я должен признаться, что чуть было не выставил себя дураком.

– Почему?
– спросил я.

– Потому что я с самого начала предполагал, что кое-кто дураком-то как раз и не является, но кажется именно в этом я и ошибся.

Следующие несколько дней Холмс выглядел немного подавленным, поскольку ничто не раздражало его больше, чем мысль, что он допустил ошибку в своих выводах или пошел по неверному пути в расследовании.

Наконец наступило фатальное десятое сентября: день, когда должен был быть произведен арест Бута. Мы проштудировали вечерние газеты от корки до корки, но впустую. Утром одиннадцатого сентября об аресте также не сообщили, но в вечерних газетах появилась небольшая заметка, намекающая, что преступнику, похоже, опять удалось скрыться.

Следующие несколько дней газеты были полны противоречивых слухов и предположений о том, что же в действительности произошло, но все они сходились на том, что мистер Лестрейд отправился домой и прибудет в Ливерпуль семнадцатого или восемнадцатого сентября.

Вечером восемнадцатого, когда мы с Холмсом наслаждались послеобеденными сигарами в его квартире на Бейкер-стрит, мальчик-посыльный объявил, что внизу ожидает инспектор Лестрейд, который просит уделить ему пять минут для разговора.

– - Пусть войдет, - сказал Холмс, потирая руки в волнении, обычно столь несвойственном для него.

Лестрейд вошел в комнату и с весьма удрученным видом уселся на придвинутый ему Холмсом стул.

– Я нечасто ошибаюсь, мистер Холмс, - начал он, - но в этом шеффилдском деле я вытянул пустышку.

– Не может быть, - участливо произнес Холмс.
– Вы же не хотите сказать, что вы еще не поймали этого вашего Бута?

– Именно это я и хочу сказать, - ответил Лестрейд.
– Более того, я не думаю, что он вообще когда-нибудь будет пойман.

– Ну, не отчаивайтесь так сразу, - сказал Холмс ободряющим тоном.
– После того, как вы расскажете нам, что уже произошло, вполне возможно я смогу помочь вам, высказав несколько предположений.

Приободренный таким образом, Лестрейд начал свою странную историю. Мы слушали его, затаив дыхание.

– Думаю, мне не стоит останавливаться на подробностях, которые вам уже известны, - сказал он.
– Вы знаете о моей находке в Шеффилде, которая естественно убедила меня, что разыскиваемый отплыл в Нью-Йорк на борту "Королевы-Императрицы". Я с нетерпением ждал его ареста, и когда услышал, что корабль, на котором он плыл, поставлен в карантин, я бросился туда, чтобы

схватить его собственными руками. Никогда пять дней не тянулись для меня так долго.

Мы прибыли в Нью-Йорк вечером девятого, и я сразу же поспешил к начальнику нью-йоркской полиции. От него я узнал, что нет никаких сомнений в том, что мистер Джабез Бут действительно находится на борту "Королевы-Императрицы". Один из санитарных инспекторов, посещавших корабль, не только видел его, но даже говорил с ним! Тот человек полностью отвечал опубликованному в газетах описанию Бута. На борт был послан один из нью-йоркских детективов, чтобы опросить свидетелей и предупредить капитана о готовящемся аресте. Он обнаружил, что мистер Джабез Бут действительно имел наглость заказать билеты заранее и путешествовал под своим настоящим именем, даже не попытавшись каким-нибудь образом изменить свою внешность. Он занимал отдельную каюту первого класса, и старший стюард заявил, что у него с самого начала возникли подозрения на его счет. Бут почти все время просидел, запершись в каюте, выдавая себя то ли за инвалида, то ли просто за эксцентричного человека, которого нельзя беспокоить ни по какому поводу. Еду, в основном, ему должны были доставлять в ту же каюту. Несколько раз его, правда, видели на палубе, но это случалось редко, и с другими пассажирами он не встречался даже за обедом. Было очевидно, что он старается укрыться от чужих глаз и не привлекать к себе внимания, насколько это возможно. Стюарды и некоторые пассажиры, которых опросили позже, все сошлись на том, что дело обстояло именно так.

Было решено, пока судно стоит в карантине, ничего не говорить Буту, чтобы не вызвать его подозрений, но старший стюард, его подчиненные и капитан, кто единственный был посвящен в тайну, должны были держать его под наблюдением до десятого числа, когда пассажирам позволят покинуть судно. И тогда же мистер Бут будет арестован.

Здесь нас прервал мальчик-посыльный, вошедший с телеграммой в руках. Холмс просмотрел ее, улыбаясь кончиками губ.

– Ответа не будет, - сказал он, опуская телеграмму в жилетный карман.
– Пожалуйста, Лестрейд, продолжайте ваш чрезвычайно интересный рассказ.

– Ну, вот, днем десятого сентября в сопровождении главного инспектора сыскной полиции Нью-Йорка Форсайта, - продолжил Лестрейд, - я поднялся на борт "Королевы-Императрицы". До подхода к пристани и начала высадки пассажиров оставалось полчаса.

Старший стюард сообщил нам, что он разговаривал с мистером Бутом на палубе за пятнадцать минут до нашего появления. Затем тот направился в свою каюту. Старший стюард под каким-то предлогом также спустился вниз и ясно видел, как Бут в нее зашел. Все это время стюард оставался у межпалубного трапа, чтобы быть уверенным, что Бут не поднимется на палубу снова.

"Наконец-то", - пробормотал я себе под нос, мы спустились вниз и, ведомые старшим стюардом, направились прямиком к каюте Бута. Мы постучались и, не получив ответа, попробовали открыть дверь. Она оказалась запертой. Стюард заверил нас, что в этом нет ничего необычного: мистер Бут постоянно держал дверь каюты закрытой, и даже его еда порой оставлялась на подносе снаружи. Мы провели короткое совещание, и, поскольку время поджимало, решили взломать дверь. Два удара тяжелым молотом сорвали ее с петель, и мы ворвались внутрь. Вы можете представить себе наше изумление, когда мы обнаружили, что каюта пуста! Мы тщательно ее обыскали, но Бута там не было.