Человек-подушка
Шрифт:
Тупольски. У вас что, периферийное зрение?
Катурян. Да.
Тупольски. Подождите, для того, чтобы включилось ваше периферийное зрение, вы по крайней мере должны сидеть вот так… (Тупольски поворачивается боком и сильно скашивает глаза на бумаги.) Вот так. Боком. Вот так.
Катурян. Я имел виду…
Тупольски. Смотрите. Боком. Вот так, ясно?…
Катурян. Я вижу периферийным зрением нижней частью глаза.
Тупольски. А… Нижней
Катурян. Этому феномену пока нет названия.
Тупольски. Да, еще не придумали. (Пауза.) Так какая же связь между вашими бумагами и тем, почему вы оказались здесь? Ведь это же не преступление – писать рассказы.
Катурян. Это единственное, что я могу предположить.
Тупольски. При наличии, конечно, некоторых ограничений.
Катурян. Конечно.
Тупольски. Например, государственной безопасности. Безопасности всяких там общественных, как уж там… Хотя я даже не могу назвать это ограничениями.
Катурян. Да, и я бы не назвал.
Тупольски. Это просто-таки напросто важнейшие принципы.
Катурян. Да, директивы.
Тупольски. Есть у нас определенные принципы. Основы безопасности. А так, конечно, писать рассказы – это не преступление само по себе.
Катурян. Это единственное, что я могу предположить. Только это.
Тупольски. А что, это?
Катурян. Я понимаю вас, я согласен. Вы прочли их. И в моих рассказах, наверное, вы обнаружили не совсем правильные слова: «Полицейские такие-сякие» или там «Правительство эдакое-разэдакое». Всякие политические… как бы их назвать? Типа «правительство должно сделать это и то…» Ясно. Не надо… Забудьте. Понимаете, о чем я? Я говорю о том, что если ты преследуешь какие-то корыстные политические цели, если у тебя есть какие-то политические бредни, то иди и пиши говенные эссе в газету. Я же стою совсем на другой позиции. Будь ты политиком левым или правым, если ты сел за перо, то расскажи нам историю! Понимаете? Один великий человек сказал: «Первый долг писателя – рассказать историю», и я всем сердцем верю в это. «Первый долг писателя – рассказать историю». Или все-таки так: «Единственный долг писателя – рассказать историю»? Нет, все-таки именно так: «Единственный долг писателя – рассказать историю»! Сейчас не вспомню точную формулировку, но все равно я придерживаюсь именно этой мысли. Я рассказываю истории. Никаких политических лозунгов, вообще никаких лозунгов! Никакой социальности в помине! Именно поэтому я не понимаю почему, зачем вы меня сюда привели, не могу понять причину, кроме той, политической, случайной, или, вернее, которая вам показалась политической. Покажите мне эту причину. Где она, черт ее побери, у вас? Вынимайте. Я тут же растопчу ее. Сожгу. Давайте, не тяните, а?
Пауза. Тупольски всматривается в Катуряна.
Вы понимаете,
Тупольски. Нам нужно заполнить один бланк. Эта бумага потребуется, если с вами что-то приключится под арестом. (Пауза.) Мне кажется, тут какая-то ошибка в вашем имени. Ваша фамилия – Катурян?
Катурян. Да.
Тупольски. Но тут написано, что Катурян – это ваше имя.
Катурян. Мое имя – Катурян.
Тупольски. (пауза) Ваше имя Катурян?
Катурян. Да.
Тупольски. И фамилия Катурян?
Катурян. Да.
Тупольски. Вас зовут Катурян Катурян?
Катурян. Мои родители были забавными.
Тупольски. Да… А второе имя?
Катурян. Тоже на «Ка».
Тупольски смотрит на него. Катурян качает головой и пожимает плечами.
Тупольски. Вас зовут Катурян Катурян Катурян?
Катурян. Мои родители были забавные люди, я же говорю.
Тупольски. Да уж. Особенно если понимать под словом «забавные» «редкостные идиоты».
Катурян. Не стану спорить с вами.
Тупольски. И вы живете по адресу: Каменец, 4443?
Катурян. Да.
Тупольски. С вами живет…
Катурян. Мой брат. Михал.
Тупольски. Михал? Странно, что не Катурян.
Ариэль. Твой брат, кажется, дебил.
Катурян. Мой брат не дебил. До него просто иногда медленно доходит.
Ариэль. Хорошо. До него медленно доходит.
Тупольски. Он твой ближайший родственник?
Катурян. Михал? Почему родственник? Он брат.
Тупольски. Это все лишь формальности, Катурян. Понимаете? (Пауза.) Ваше место работы?
Катурян. Скотобойня в Каменце.
Ариэль. Ты же писатель…
Катурян. Ну и что же… Это не так плохо.
Тупольски. И вам нравится эта работа?
Катурян. Нет, но не так уж это и плохо.
Ариэль. Резать животных.
Катурян. Я никого не режу. Только мою.
Ариэль. А, ты не режешь… Только моешь.
Катурян. Да.
Ариэль. Ясно.
Катурян. Только мою.
Ариэль. Только моешь. Не режешь.
Катурян. Да.
Ариэль. Понятно.
Пауза. Тупольски откладывает ручку в сторону, разрывает бумагу, которую только что составлял, на две половинки.
Тупольски. Не думайте, это не бланк, он не пригодится нам в том случае, если с вами что-то приключится под арестом. Мы тебя обманули.