Человек-радар
Шрифт:
– На этом все? – спросил я.
– На этом все, – эхом отозвалась она.
– Больше вы ничего не планировали мне показать?
– Третий этаж отведен под хранилище инвентаря и мой рабочий кабинет, а актовый зал и сцену вы видели сами.
– Я заметил еще одну дверь в конце коридора.
– Выход на открытую веранду.
Я покосился на Макса. Шнырь продолжал держаться за плечом Бетреддиновой, поглядывая на меня с жуликоватой ухмылочкой. Я кивнул в его сторону:
– А это создание вообще говорит? За все время, что я здесь, он ни слова
– Вы раздражены, простите меня за это, – сказала Саяра. – Иногда я бываю излишне прямолинейна. Я лишь попыталась донести до вас значение своей инициативы.
– Тогда скажите прямо: родители ваших учеников ведь не в курсе, что отдали детей в школу экстрасенсов?
– Разумеется, нет, – с фирменной полуулыбкой ответила Бетреддинова. – Для всех мы учреждение дополнительного культурного образования. Родителям всех нюансов знать не обязательно, а детей мы просим не распространяться о некоторых аспектах.
– Мне вы рассказали.
– Потому что вы с моей дочерью – одного поля ягоды и способны видеть ситуацию под правильным углом. Я очень рассчитываю на взаимопонимание.
Мы вновь спустились на первый этаж, остановились посреди зала.
– Как видите, – продолжала Саяра, – в наших стенах мы не пытаем детей и не разбираем их на органы. Что же касается вашей подруги… Эльвира прекратит контакты с ее сестрой вне школы и перестанет появляться в их доме.
– Что?! – возмутилась девочка. – Мам…
– Такое решение вас устраивает? – не глядя на ребенка, спросила Бетреддинова.
– Вполне, – соврал я.
– И вот еще что… Я хочу сотрудничать с вами.
– Сотрудничать? – искренне удивился я.
– Я стараюсь дать детям максимум полезной информации, но еще ни разу перед ними не выступал осознанный телепат со стабильными навыками. Не найдется ли у вас время поделиться своим опытом жизни с уникальным даром?
Я внимательно всматривался в восточное лицо Саяры и не понимал, говорит ли она всерьез или слегка подначивает меня.
– Надо подумать, – уклончиво ответил я.
– Мы предлагаем вам дружбу. Она дорогого стоит.
Интонация, с которой были произнесены последние слова, сказала мне больше, чем весь предыдущий разговор. Странная троица готова до конца сражаться за свою территорию и вмешательств извне терпеть не намерена. Чего уж тут лукавить, они умели произвести впечатление непростых людей. Я ничего не ответил и покинул школу.
Холодный ветер остудил лицо. Я побывал в логове врага, но вопросов возникло больше, чем получено ответов. Особняк оборудован неплохой системой сигнализации. Третий этаж под запретом. «Гретель» казалась сотканной из тайн и секретов, а показная готовность работать открыто – конечно, не более чем искусная ширма, блюдо навынос. Меня раскатали как ребенка, вскрыв всю подноготную, при этом сохранив собственные тайны. Бетреддинова умна – потому-то и опасней жуликоватого Макса с ужимками базарного щипача или видящей ауры девчушки.
Подойдя к машине, я посмотрел в
Я сел за руль и поехал в центр города.
Десять минут спустя мне посчастливилось занять угловой столик в любимой «Стекляшке». В обеденное время здесь было не протолкнуться. Официантка приняла заказ и оставила меня в ожидании бифштекса с яйцом. Я достал смартфон и погрузился в изучение последних новостей из жизни города.
Очередное ДТП на «проклятом перекрестке», два бытовых убийства близ психиатрической больницы, перестрелка на окраине – типичная сводка происшествий за сутки в родном Серпейске. Мое внимание привлекло выступление мэра перед силовиками. Если верить «Подслушано в Серпейске», Харыбин был крайне доволен статистикой воздушных патрулей, и если их КПД продолжит расти, то появится резон увеличить количество дирижаблей. В заметке не было сказано, как на подобную инициативу отреагировали СМИ и представители силовых ведомств, а вот авторы паблика разродились потоком яда, в очередной раз затянув песню о жестоком режиме, взявшем простых граждан в ежовые рукавицы…
Вскоре прибыл Женя. Блогер выглядел бодрым и возбужденным: что-то откопал.
– Поел уже? – спросил он, бросая на стол айпад в белоснежном чехле.
– Только пришел.
– Отлично!
Он снял пальто и длинный шарф, переместился к вешалке с единственными оставшимися плечиками. Почти одновременно с Женей за ними потянулась пухлая рука какого-то мужика в свитере, вознамерившегося водрузить на них ветровку.
– Простите, я первый пришел, – тоном не терпящим возражений заявил Женёк и практически выхватил плечики у мужика.
– Чего? – возмутился тот.
– Я первый пришел, – повторил Женя громче.
Как ни в чем не бывало он накинул пальто на вешалку и вернулся к своему столику. Мужик в растерянности остался у разбитого корыта. Видно было: он не прочь дать Женьку в пятак, но стесняется учинять скандал в кафе, полном народа. Редкий трезвый человек затевает потасовку на виду у всех. Женя знал это. И частенько использовал опцию себе во благо.
– Что заказал? – спросил блогер, садясь напротив.
– Бифштекс с яйцом.
– А попить?
– Капучино.
– Большую кружку, без корицы?
– Так точно.
Женя хмыкнул.
– Ты не меняешь привычек.
– На то они и привычки.
Он поскреб бороду.
– Тоже, что ли, кофейку хряпнуть…
– Хряпни.
– Да я, вроде как, отказываюсь от этого. Ты знал, что кофеин плохо влияет на выработку тестостерона?
– Тебе-то что? Один хрен целыми днями за компьютером. На какой сайт тестостерон растрачивать будешь?
– Ох, какие у нас шутки смешные, – поморщился Женя. – Прямиком из казармы. А главное, не бородатые ни разу.