Человек, рожденный быть королем
Шрифт:
Вдруг померещился ему
Между деревьями сквозь тьму
Вдали мелькавший огонек.
К нему направил путь ездок,
В надежде той, что он достиг
Избушки, где живет лесник
И где, быть может, он найдет
Ночлег и ужин без хлопот.
Итак, за повод взяв коня,
Стал продираться сквозь кусты,
Пока блеснул из темноты
Огонь желанный, и пока
Предстала хата лесника.
В полурастворенную дверь
Из хаты в темный лес теперь
Струился свет, которым он
Был издалека привлечен.
Он к ней спешит; но лишь нотой
Ступил на луг перед избой,
Как по траве мелькнула тень,
И на пороге стал под сень
Громадный парень вдалеке,
Держа огромный сук в руке,
Как бы готовясь поразить
Того кто смел к нему ступить.
Но прежде чем он поднял сук,
Король вскричал: «Здорово, друг!
Позволь мне ночь с тобой провест
И дай чего-нибудь поесть».
«Ну, нет! — ответил парень. — Мне
Не до гостей; моей жене
Пришло родить, и вряд ли ей
Дожить до утренних лучей.
Но вон сарай моих ослов,
Они пасутся средь лугов;
Так не хотите ли вы там
Уснуть? А я добуду вам
Вина, и хлеба, и воды».
«Спасибо, друг мой, за труды! —
Король ответил, — Но в долгу
Я не останусь».
«Ни гу-гу
Об этом! — был ответ. — К заре
Я горя жду, а к той поре
Уж будет мне не до наград».
Тут в хату он пошел назад
И вынес хлеба каравай,
Воды и водки, и в сарай,
Где был соломой устлан пол,
Неся фонарь, пришельца ввел.
Потом, вполголоса творя
Молитву Ave, от царя
Он отвернулся и его
В хлеву оставил одного.
Прогорклый хлеб и утолив
Вином зеленым жажду дня,
Сам привязал к столбу коня
И на соломе близь него
Уснул, не помня ничего.
Но через час проснулся он,
Внезапным громом пробужден.
Как эхо дальнее в горах,
Раздался крик в его ушах:
«Возьми! возьми!» — и смолкнул вмиг,
Как сон безличный, страшный крик.
Дрожа от ужаса, король
Воспрянул с ложа и, дотоль
Не знавший страха, за эфес
Схвативши меч свой, черный лес
Стал обходить. Но все кругом
Молчало в сумраке ночном;
Лишь крик из хаты лесника
Порой летел издалека,
Да лес шумел в ночной глуши,
Вселяя ужас в глубь души.
Тогда, окутавшись плащом,
Он лег опять, и крепким сном
Заснул, и снова вся в нем кровь
Застыла в ужасе, и вновь
В ушах послышались слова:
«Отдай! отдай!» Но, как сперва,
Не мог дознаться он, кто смел
Их произнесть. Он в страхе сел,
Вкруг озираясь до тех пор,
Пока его усталый взор
Мог отличать стволы дерев,
При блеске звезд, от мглы лесов.
Тогда заснул он в тишине
И долго спал. Но и во сне
Ему все грезилось, что он
Не спит и также заключен
В сарай; что будто поутру
К его печальному одру
Пришел старик, гость прежних дней,
Который стал еще дряхлей,
И будто, наклонясь над ним,
Сказал с усмешкой, с видом злым:
«Возьмешь, отдашь ли — нужды нет!
Сейчас родившийся на свет,
Во что б ни стало, должен сесть
На твой престол — тебе не в честь».
При звуке этих страшных слов
Король вскочил с соломы вновь