Человек, рожденный быть королем
Шрифт:
Хочу ребенка взять к себе,
Чтоб не погиб он здесь в избе,
Но чтобы в бархате ходил,
Из серебра и ел, и пил,
Носил меч острый при бедре
И находился при дворе,
Служа вельможам, королям.
Ну что, приятель, скажешь нам
На это?»
«Сир! — ему в ответ
С тех пор как Бог, убив ее,
Убил и все мое житье.
Тебе перечить мне ли сметь!
Хотелось, правда, мне иметь
Сынка, помощника себе;
Да знать угодно так судьбе,
Чтоб и его мне не растить.
Пойду я по свету бродить:
На север, запад, на восток,
На юг, — куда ни кинет рок,
Мне все равно! Прости же мне,
На том что не могу вполне
Твою к нам милость оценить
И за нее благодарить.»
Так говорил в слезах лесник,
Но тот в слова его не вник.
Он в тайном трепете пылал
Схватит того, в ком угадал
Черты заклятого врага.
Был в свите преданный слуге —
Самьель. Король позвал его.
«Возьми ребенка; а того
Рукою щедрой награди,
Чтоб легче мог он на груди
Снесть злое горе и опять
Подругу по сердцу сыскать».
Лесник, червонцев слыша звон,
Вдруг ободрился. Молча он
Взглянул на бледный труп, потом
На деньги с радостным лицом.
И грубо сшитый из досок,
Набитый сеном коробок,
Где спало бедное дитя,
Нагнувшись, поднял он, крестя,
И подал сквайру-старику;
А тот в уплату леснику
Горсть денег на пол перед ним
Швырнул, и молча, с видом злым,
Смотрел, как с плачем дуралей
Считал монеты. На коней
Вскочив, тут все пустились в лес,
И вскоре из виду исчез
Бедняк, убитый скорбью злой,
С его постылою избой.
В ней заперев, лесник теперь
Идет в соседний монастырь
Просить отцов прочесть псалтырь
И прах жены предать земле.
Когда ж последний долг жене
Был отдан, бедный человек
Покинул хижину навек,
И счастья нового искать
Ушел в чужбину, где опять
Женился вскоре и забыл
И лес родной, и дом, где жил.
Меж тем, тревожных полон дум,
Не в духе, мрачен и угрюм,
Чрез лес по просеке король
Скакал со свитою дотоль,
Пока пред взором короля
Открылись ровные поля.
Здесь из лесной трущобы вдруг
Пошла дорога через луг,
И с луга вёресков густых
Вела на мостик из гнилых
Дерев, поверженных в поток,
Который был бурлив, глубок.
В глазах царя тут свет блестнул
Назад на сквайра он взглянул,
И меч сжимая от стыда,
Сказал: «Ступайте, господа!
Знакома здесь дорога мне,
И в этой мирной стороне
Бояться нечего! Душа
Томится скукой; не спеша
Домой поеду меж полей.
Один лишь с ношею своей
Нас будет граф сопровождать.
Мне ж кстати надобно сыскать
Кормилицу здесь на пути,
Чтоб жизнь несчастному спасти:
Наверно здесь у шумных вод
Такая женщина живет.
У ней пусть будет он в дому
До той поры, когда ему
Настанет возраст добывать
Богатство, славу, и, как знать,
Быть может, даже лордом стать».
Сказал, и вниз потупил взор.
Меж тем, пустясь во весь опор,
Помчалась свита, а король
Коня удерживал дотоль,
Пока зеленый цвет ливрей
Стал незаметен для очей.