Человек с топором
Шрифт:
– Выдохся, – признался Олег.
– То-то, – ответил Мрак гордо.
Олег покосился на него зеленым, как изумруд, глазом. Выражение было недоверчивым, но смолчал. Мрак есть Мрак, ему может в самом деле нравиться.
Мрак фыркнул, превратился в ящера с широкими кожистыми крыльями, подпрыгнул, проверяя вес, добавил крылья в длину и с ожиданием посмотрел на Олега.
Олег пожал плечами, к чему теперь такие шпионские замашки, если только что с таким грохотом опускался с темных небес.
Несильный ветер медленно перетаскивал серый песок. Невысокие
Он на мгновение открылся для обычной акустики, в ушах тоскливо завыл, как голодный волк в зимнем ночном лесу, сухой песчаный ветер. Песчинки, двигаясь в барханах, шелестели, как мириады муравьев, что трутся сухими хитиновыми панцирями, сталкиваются крепкими лбами, неустанно бегут шестью металлическими лапками.
Красное солнце опустилось к горным пикам. Черная тень, неправдоподобно глубокая, будто на Луне, протянулась к ногам Мрака. Мраку захотелось отступить в сторону, словно в этой черноте, как в ядовитой кислоте, исчезает само пространство. Он сдержался, но, когда тень, приближаясь со скоростью ползущей ящерицы, подкралась к ногам, не выдержал и шагнул в сторону.
Острый черный нож пошел дальше, но тень раздвигалась, и Мрак сказал нервно:
– Ну, пошли?.. Чего стоишь?.. Расстоялся здесь, понимаешь…
Черная тень была похожа на глубокую расщелину, что рассекла планету. Сами горы искрились красноватым огнем, раскаленные, дышащие жаром. Верхушки барханов выглядывали из тени, и казалось, что парят над ночью.
Олег шел быстро, Мрак некоторое время летел сверху, потом пробовал пробежаться рядом, но мешали крылья. И, озлившись, вернулся в человечью личину. Правда, в нынешнюю. После биотрансформации все тело зудело и чесалось, он фыркал, посматривал на Олега. Тот шагал без всякой спешки, без заинтересованности попирал песок совсем чужой планеты, более чужой, чем Юпитер, Сатурн или Плутон, там все-таки свои, из Солнечной системы, а эта… эта ж родилась под лучами совсем другого солнца!
Песок дважды или трижды чуть взметнулся перед шагающим Олегом. Мрак сообразил, что волхв все-таки берет анализы чужого грунта, разлагает, всматривается, но на его лице ни удивления, ни смятения.
– Ну хоть что-то новое? – спросил Мрак, не выдержав.
– Пока нет.
– Но мы под другой звездой!.. Олег, мы совсем в другом мире!
– Но лепились они по одному проекту… Мрак, все это в пределах нормы.
– Какой нормы? – заорал Мрак. – Ты что прешь с чугунной мордой? Я за тебя буду удивляться, да?
Олег напряженно всматривался в далекий горизонт.
– Мрак… сейчас для меня надо уж очень большое отличие, чтобы я заметил. Впереди что-то страшное…
Мрак подумал. Признался:
– Знаешь, я так давно не встречал опасности! Расслабился. Умом понимаю, что иду на смертельный бой, а вот…
– Все-таки понимаешь?
– Ты бы видел себя! Я и то держусь в сторонке, не заметил? А то
Да и сам я начинаю трусить, сказал себе Мрак честно. В полете трясся, когда опускался в этот мир, едва не помер, сейчас вот чуть отошел, и тут на тебе: смертельная опасность. Ведь не трусил же или почти не трусил, когда по векам и эпохам шел с секирой в руках?
Я сам, напомнил он себе, теперь суперзвездолет. Весь в суперброне, у меня шкура, которую не пробьет ничто на свете… из того, что знаю. Я могу выплеснуть энергию, что равна ста тысячам атомных бомб, и обрушить ее в то место, куда укажет мой палец. Или куда укажу взглядом и мыслью. Да что там атомные бомбы: я могу обрушивать удары, сравнимые только с мощью Тунгусского метеорита, что сотряс целую планету. Вот этот песок я могу сжечь, превратить в пар до самого горизонта… Но все-таки под ложечкой противно сосет, а в желудке большой и тяжелый кусок льдины. Это не родной Лес. Это не Степь, Горы, Пески или большие или малые города…
– К счастью, – сказал Мрак, – жизнью и не пахнет.
– Похоже, – согласился Олег. С удивлением посмотрел на Мрака. – Почему, к счастью?
– Не знаю, – ответил Мрак и посмотрел в сторону. – Что-то мне не захотелось с ними встречаться.
Мне тоже, подумал Олег. Странно. Ведь все последние века стремились к встрече с инопланетянами. Еще Вольтер писал о пришельцах с Юпитера и Сириуса, до сих пор помнит, как эти книжки выхватывали из типографии еще тепленькими, читали взахлеб… А вот сейчас идет, а в черепе стучит трусливенькая мысль: хоть бы их не было, хоть бы их не было…
– Встретимся, – сказал он себе назло, будто взял за горло собственную трусость. – Здесь все звезды старые, втрое старше нашего Солнца. И – близко одна к другой. Если хоть на одной из миллиона появится жизнь, то она наверняка освоила уже все…
– Здесь их сто миллиардов!
– Больше, Мрак, больше. Около ста пятидесяти.
– Тогда где величественные строения? – спросил Мрак. – Где небоскребы в тысячу этажей? Где египетские пирамиды, тадж-махалы?.. Где летающие такси? И продавцы сувениров?
Глава 22
Солнце медленно опускалось к зазубренным пикам горного хребта, Мраку инстинктивно захотелось взлететь, чтобы не оказаться в этой черной пугающей тени. На закате солнце стало вдвое крупнее, как случается и на Земле, но здесь можно смотреть на него спокойно, не слезя глаза.
Но смотреть страшно, ибо горы теперь иссиня-черные, с металлическим оттенком. По ободку быстро-быстро, словно велосипедная цепь, бежит нескончаемая огненная змея. Она медленно тускнеет, но еще не погасла, а по небу уже выступили большие звезды. Не то чтобы большие, но их в самом деле миллиарды, и слишком многие из них видимы простым глазом. Все небо страшно блистает серебристым пламенем, от звездного света тени смешались и пропали вовсе. Было странно и жутко идти вот так по освещенному, но без теней. Словно в каких-то древних преданиях, где обреченные… или чем-то отмеченные люди теряли свою тень.