Человек среди религий
Шрифт:
– не отдельный уголок индивидуальных переживаний, которыми каждый по-своему утешается, а реальное дело спасения человечества и мира, победы над смертью и небытием, утверждение личности в бытии абсолютном. (Бердяев)
– не что иное, как особый вид надежды. (Алексис Токвиль)
– попытка объяснить мир необъяснимыми средствами. (Андрей Соколов)
– практикующая вера. (Геннадий Малкин)
– прекрасная возвышенная поэзия. Поэзия Непостижимого, поэзия Надежды. (Ион Бэешу)
– связь человека с вечностью и связь людей, объединённых общим
– странный сплав живого и рутинного, космического и стадного. (Александр Круглов)
– стяжание духа. (Юлий Шрейдер)
– та форма сознания, в которой истина доступна всем людям, какова бы ни была степень их образования. (Георг Гегель)
– только формула нравственности. (Фёдор Достоевский)
– цемент, укрепляющий веру. (Илья Шевелёв)
– воспитание свободы в поисках истины. (Джидду Кришнамурти)
– душевное состояние, в котором смешаны стыд и гордость человека за самого себя. (Генрих Гейне)
– звено между душой и телом, место полюбовной сходки неба с землёй. (Исраэл Дойч)
– институциализированное безумие. (Игорь Юганов)
– не правда, а первый шаг на долгом пути к правде настоящей. (Джон Киль)
– парадокс, возводящий в догму самоотречение и смирение вопреки всем чувствам человеческим. (Фенимор Купер)
– полное превращение души в то, во что она верит. (Свами Вивекананда)
– совершенная система подавления развращённых наклонностей человека. (Оноре де Бальзак)
– средство передачи. (Идрис Шах)
– тот образ, каким человек чувствует себя духовно связанным с миром или с не-миром. (Томас Карлейль)
– уважение наших обязанностей как заповедей Господних. (Иммануил Кант)
– упрощённая и обращённая к сердцу мудрость. (Лев Толстой)
– философия для народа. (Иосиф Левин)
– философия повседневной жизни. (Алексис Романов)
Вот ещё несколько определений, теперь во множественном числе:
РЕЛИГИИ – это…
– абсолютные истины, которым не позволяют стать относительными. (Владимир Голобородько)
– выражение постоянных усилий человечества открыть себе дорогу к Богу. (Мишель Малерб)
– застывшие ступени развития. (Вильгельм Швёбель)
– разные пути, встречающиеся в одной точке. (Мохандас Ганди)
– священные сосуды, в которых хранится истина, недоступная человечеству в чистом виде. (Артур Шопенгауэр)
– этические рабочие гипотезы человечества. (Ханс Лобергер)
В определениях, данных верующими и атеистами, поэтами и рационалистами, то и дело вспыхивает напряжение разных полюсов. Соединённость людей в религии – и разъединённость в религиях. Динамичное стремление к Высшему – и консерватизм традиций. Личная религиозность – и социально организованная вера.
Это не прилавок для выбора формулировки по вкусу. Важно обратить внимание на искреннее стремление
По большому счёту, религия – это сумма наших знаний и незнаний о Высшем. Это связь людей в Главном. Но как достичь этого большого счёта? Как соединить преданность своей церкви (и тем ориентирам, подлинность которых она сохраняет для ищущих) – с жаждой духовного единства, поднимающего нас над любыми межчеловеческими перегородками?…
Для того, чтобы подумать об этом, обратимся к представлению о соборности, то есть о возможности соединения множества личных постижений в единое представление о главных вещах. Как и при обращении к понятию "экуменизм", мы будем пользоваться словом "соборность" расширительно, применяя его не столько к церковным традициям, сколько к духовным устремлениям личности. Мистический экуменизм устанавливает внеконфессиональную духовную связь личности с личностью, их признание друг другом. Мистическая соборность тоже внеконфессиональна. Она действует поверх границ вероисповеданий, не спрашивая разрешения у церковной иерархии.
Такой подход позволяет вернуть общий, нераздельный смысл понятию о религии. В этом смысле религия не сводится к большому набору многочисленных отдельных религий (каждая из которых заведомо кому-то нужна, раз она существует). Мы вспомним о единстве церквей в том отношении, что все они служат религиозной ориентации человека. Тогда мы сможем увидеть религию в её цельном виде.
В противном смысле мы уступим право целостного взгляда на религию, как ни смешно, – атеизму. Ведь он хотя бы своей тотальной критикой утверждает эту цельность.
Только соборность, поднявшаяся над межрелигиозными перегородками, способна воспринимать религию как общечеловеческое явление, а не только как СВОЁ пристанище веры. Только соборное мышление поможет нам обнаружить у религии общие задачи и общие области приложения духовных сил.
Сказка про освободившихся клубочников
Когда-то, в самые что ни на есть стародавние времена, стоял посреди моря-океана остров. Большой остров, просторный. Часто туда заплывали мореходы: запастись водой да едой, а заодно подивиться на местных жителей.
Жили на этом острове клубочники. Так их называли. Люди как люди, очень симпатичные, только с хвостами. Хвосты у них были длинные-длинные, тонкие-тонкие, гибкие-гибкие, из затылка росли. Впрочем, у обычного человека такое тоже случается: у женщин почаще, у мужчин пореже. Хотя у клубочников другие хвосты были, не волосяные, а совсем особенные.
Клубочники совсем не стеснялись своих хвостов. Наоборот, даже гордились ими. А вот на иноземных мореходов удивлялись: как это они без хвостов живут, поодиночке. Ведь клубочников потому так и называли, что жили они общим клубком. И всё благодаря хвостам.