Человек, увидевший мир
Шрифт:
Ерошенко закончил рассказ, положил гитару, под аккомпанемент которой читал сказку, и грустно улыбнулся. На глазах у Лу Синя были слезы: он понимал, что расстается с другом навсегда.
На следующий день Лу Синь записал в дневнике:
"Ерошенко уехал на родину". Но китайский писатель не забыл о своем русском друге. Упоминания о нем постоянно встречаются в его статьях и оканчиваются лишь в 1935 году, за год до смерти писателя.
Светлую память оставил "слепой русский поэт Ерошенко" у китайского народа.
(16) Написана в Шанхае в 1921 г.
Глава VII. НА РОДИНЕ (1923 – 1952)
Весной 1923 года Ерошенко по мандату Пекинской эсперанто-лиги отправился на очередной, XV Международный конгресс эсперантистов, который должен был состояться в августе в Нюрнберге. Университет предоставил ему отпуск. Но Лу Синь (как следует из его дневника) знал, что его друг уехал из Китая навсегда… (1)
В мае 1923 года Ерошенко снова в Москве. Там он узнал, что Анна Николаевна Шарапова, которая когда-то проводила его в первую дорогу, работает в подмосковном интернате для одаренных детей. Ерошенко поехал к ней. Воспитанник интерната Д. Л. Арманд (2) вспоминает об этой встрече: "Анна Николаевна представила нам Ерошенко как своего лучшего ученика. Вышел на сцену высокий худой человек, глаза закрыты, волосы подстрижены "под горшок" – обычный слепец, которых в ту пору было немало. Но вот он заговорил о своих путешествиях по Востоку и как-то сразу преобразился, стал напоминать сказочного Леля… Весь вечер он рассказывал нам о своих путешествиях.
Эта встреча сыграла большую роль в моей судьбе. Я думал: он, слепой, сумел объездить полмира, так неужели не смогу этого я, зрячий? И эсперанто, которому и его и меня обучила та же А. Н. Шарапова, будет мне в помощь. В этот вечер я решил стать географом".
А. Н. Шарапова много лет прожила в Швейцарии и хорошо знала положение слепых за рубежом.
– Было бы неплохо, если бы ты мог поехать в Европу и установить связь с европейскими слепыми, – сказала она Ерошенко. – В Париже недавно образовалась международная организация слепых, которая, однако, отказывается помогать незрячим России.
– Но кто же меня туда пошлет?
– Ты еще меня спрашиваешь?! А разве ты забыл, что в августе в Нюрнберге будет проводиться эсперанто-конгресс…
– А я как раз и собираюсь в Нюрнберг! – подтвердил Ерошенко.
– Что ж, значит, договорились… – улыбнулась в ответ Шарапова.
19 – 21 июля в Москве в клубе бывших политкаторжан проходил учредительный съезд СЭСС – Союза эсперантистов советских стран (3). Здесь Ерошенко познакомился с Эрнестом Дрезеном, избранным президентом СЭСС, который вместе с товарищами отправлялся в Нюрнберг. Ерошенко присоединился к советской делегации, и на всем пути в Германию этот необычный "китаец" вызывал добродушные шутки наших эсперантистов. Настроение у Ерошенко было великолепное.
…В Нюрнберге Ерошенко встретил старых знакомых. Но поговорить с ними как следует не удалось: Ерошенко заседал в лингвистических комиссиях, выступал в концертах. Неожиданно обнаружил, что популярен. Даже открытку напечатали к конгрессу: идет по миру Ерошенко с мешком и гитарой за плечами.
Однажды к нему подошел незнакомый человек и сказал:
– Я вас знаю, вы – Ерошенко.
– Да, вы не ошиблись.
– А я Интс Чаче из Латвии. Работаю учителем в школе для слепых, хотя сам вижу хорошо. Я читал ваши сказки и стихи на эсперанто.
– Ну, что о них говорить, ведь известно, что литератор я неважный.
– О, как вы несправедливы к себе!
Ерошенко не заставил себя упрашивать. Он прочитал "Предсказание цыганки".
Барышня, дай погадаю,
Стой, красавица моя,
Лишь цыганка знает правду
Все расскажет, не тая.
Знаю я девичьи грезы,
Те, что в сердце прячешь ты.
Мне самой немало горя
Принесли мои мечты.
Веришь ты в свою фортуну
И что ты ей всех милей,
Что прекрасной и любимой
Будешь до окончанья дней…
Счастье вечным не бывает -
Не надейся, не ищи.
Все меняется, проходит,
Тонет, словно тень в ночи.
Мил изменит, друг покинет.
Страсть коварна, жизнь зла;
В сердце, где любовь пылала,
Остается лишь зола.
Все возьмет судьбина злая,
Унесет веселье прочь.
Я, цыганка, правду знаю,
Только как тебе помочь?
От измены и обмана
Не бывает ворожбы,
Нет на свете талисмана
Против горестной судьбы…
За эти стихи Ерошенко был удостоен на конгрессе международной премии.
Председатель жюри, венгерский поэт Кальман Калочай, сказал, что "приз получает не только поэзия, но и вся подвижническая жизнь Ерошенко". Зал встретил эти слова аплодисментами.
К тому времени Ерошенко сложился как самобытный поэт. В молодой литературе на эсперанто утвердились две тенденции. Первую представлял Кальман Калочай, автор теоретического труда "Путеводитель по Парнасу". Целью его поэзии было совершенствование языка, он экспериментировал, и стихи его зачастую были рассчитаны лишь на избранных. Ерошенко же развивал демократические традиции, старался писать понятно и доступно. Именно это имел в виду югославский литературовед Драго Краль, отмечавший, что стихи Ерошенко не находятся на уровне "поэзии Парнаса". Зато их понимали и заучивали наизусть читатели.
…В Нюрнберге Ерошенко познакомил слушателей с "Рассказами увядшего листка". Особенно любил он выступать с чтением своих сказок и стихов в клубах немецких эсперантистов, в которых бывал вместе с Интсом Чаче.
Из Нюрнберга он поехал в Лейпциг, на всемирно известную ярмарку.
Сопровождавший его Альфред фон Хайд вспоминает, как Ерошенко покупал вещи на ощупь и стремился представить себе окружающее, задавая ему, Хайду, вопросы. А после того как профессор Диттерле из Лейпцигского Эсперанто-института попросил всех гостей поделиться впечатлениями о ярмарке, выяснилось, что "наш слепой друг Ерошенко увидел много больше, чем все мы, зрячие".
Ерошенко продолжал удивлять друзей своей неуемной энергией: то осматривал музей графики, то отправлялся на целый день в знаменитую Лейпцигскую библиотеку или же уезжал на озеро вместе с Мартой Бунге, в доме которой он поселился. А затем он отправился в Геттинген, где выдержал приемные экзамены в университет.
Интс Чаче также вспоминает, что сразу после Нюрнбергского конгресса он вместе с Ерошенко несколько недель путешествовал по Германии: Лейпциг, Геттинген, снова Лейпциг… Весной 1924 года Ерошенко приехал в Париж. Об этом мы узнаем из его статей "За что борются слепые за рубежом?" и "Под дубиной миллиардеров", где рассказывается о встречах с Ж. Ревератом, лидером всемирной организации слепых.