Человек в коричневом костюме

Кристи Агата

Я изобретал бесконечные задания, чтобы удержать Пейджета в Кейптауне, однако наконец богатство моего воображения иссякло, и он присоединяется ко мне завтра, как верная собака, которая приходит, чтобы умереть подле своего хозяина. А я так хорошо продвигался с моими «Воспоминаниями»! Я придумал кое-какие чрезвычайно остроумные вещи, — что сказали мне лидеры забастовщиков, а я — им.

Сегодня утром меня посетил правительственный чиновник. Он был поочередно то вежлив, то настойчив, то таинствен. Прежде всего, он сослался на мое высокопоставленное положение и значение и посоветовал мне удалиться

самостоятельно или с его помощью в Преторию.

— Значит, вы ждете неприятностей? — спросил я.

Его ответ был обставлен такими выражениями, чтобы не содержать совсем никакого смысла, поэтому я понял, что они ожидают серьезных неприятностей. Я намекнул ему, что его правительство дает ситуации зайти слишком далеко.

— Есть такие обстоятельства, сэр Юстас, когда следует дать человеку длинную веревку и позволить ему повеситься.

— О, совершенно верно, совершенно верно.

— Беспорядки вызываются не самими забастовщиками. За их спиной действует некая организация. Ввозится большое количество оружия и взрывчатки, и мы добыли некоторые документы, проливающие достаточно света на методы импорта вооружений. У них есть постоянный шифр. Помидоры означают «детонаторы», цветная капуста — «ружья», другие овощи символизируют различные взрывчатые вещества.

— Очень интересно, — заметил я.

— Более того, сэр Юстас, у нас есть все основания считать, что человек, который возглавляет эту организацию, направляющая рука, так сказать, в настоящую минуту находится в Йоханнесбурге.

Он так пристально уставился на меня, что я стал опасаться, не подозревает ли он, будто я и есть тот человек. При такой мысли меня прошиб холодный пот, и я уже начал жалеть, что мне когда-то пришло в голову непосредственно наблюдать за мини-революцией.

— Из Йобурга в Преторию поезда не ходят, — продолжал он. — Но я могу устроить, чтобы вас вывезли в личном автомобиле. На случай, если по дороге вас остановят, я могу снабдить вас двумя отдельными пропусками: одним — выданным нашим правительством, и другим — удостоверяющим, что вы английский гость, не имеющий абсолютно никакого отношения к Южно-Африканскому Союзу.

— Первый — для ваших людей, а второй — для забастовщиков, а?

— Именно так.

Его план мне не понравился — я знаю, что происходит в подобных случаях. От волнения вы все перепутываете. Я обязательно вручу не тот пропуск и не тому, кому надо, и это кончится тем, что меня застрелит какой-нибудь кровожадный мятежник или один из приверженцев закона и порядка, которых я заметил патрулирующими улицы в гражданских головных уборах, с трубками в зубах и ружьями, небрежно засунутыми под мышку. Кроме того, чем мне занять себя в Претории? Любоваться архитектурой и прислушиваться к отголоскам стрельбы вокруг Йоханнесбурга? Одному Богу известно, сколько продлится мое заключение там. Они уже взорвали железнодорожные пути. Похоже, что там нельзя будет даже разжиться выпивкой. Два дня назад они ввели военное положение.

— Дорогой мой, — сказал я, — вы, кажется, не понимаете, что я изучаю ситуацию на Ранде. Как же, черт возьми, я могу это делать, находясь в Претории? Я ценю вашу заботу о моей безопасности, однако не беспокойтесь обо мне. Со мной будет все в порядке.

— Предупреждаю

вас, сэр Юстас, что проблема продовольствия уже вызывает серьезные опасения.

— Небольшой пост исправит мою фигуру — произнес я со вздохом.

Наш разговор прервала телеграмма, которую вручили мне. Я прочел ее с изумлением:

«Энн невредима. Здесь со мной в Кимберли. Сьюзен Блейр». Полагаю, что никогда по-настоящему не верил в гибель Энн. В этой молодой женщине есть что-то не поддающееся разрушению — она напоминает патентованные пилюли, которые дают терьерам. У нее необыкновенное умение внезапно появиться, улыбаясь. Я все еще не понимаю, зачем ей понадобилось выйти из гостиницы посреди ночи, чтобы попасть в Кимберли. Поезда, во всяком случае, не было. Должно быть, она надела пару ангельских крылышек и полетела туда. И не думаю, что она когда-нибудь объяснится. Со мной никто не объясняется. Мне всегда приходится догадываться. В конце концов, это становится однообразным. Наверное, в основе всего лежат крайности журналистки. «Как я снимала речные пороги» — сообщение нашего специального корреспондента.

Я сложил телеграмму, избавился от своего чиновного приятеля. Мне не нравится перспектива голодания, но я не тревожусь за собственную безопасность. Смэтс способен справиться с революцией. Но я дал бы изрядную сумму денег за выпивку! Интересно, сообразит ли Пейджет взять с собой сюда бутылку виски?

Я надел шляпу и вышел, намереваясь купить немного сувениров. Лавки редкостей в Йобурге весьма забавные. Я как раз изучал витрину с импозантными мантиями из звериных шкур, когда со мной столкнулся человек, выходивший из лавки. К моему, удивлению, это был Рейс.

Не могу тешить себя мыслью, что он обрадовался при виде меня. На самом деле он определенно выглядел раздосадованным, но я настоял, чтобы он проводил меня обратно в гостиницу. Я устал от того, что мне не с кем говорить, кроме мисс Петтигрю.

— Я совершенно не представлял, что вы в Йобурге, — сказал я, чтобы начать разговор. — Когда вы приехали?

— Вчера ночью.

— Где вы остановились?

— У друзей.

Рейс был не расположен много говорить, и казалось, что мои вопросы смущают его.

— Надеюсь, они держат домашнюю птицу, — заметил я. — По всему, что я слышал, диета из свежеснесенных яиц с периодическим добавлением зарезанного старого петуха скоро станет вполне сносной.

— Между прочим, — продолжал я, когда мы вернулись в гостиницу, — вы слышали, что мисс Беддингфелд жива и здорова?

Он кивнул.

— Она нас изрядно напугала, — беспечно сказал я. — Куда же, черт возьми, она пошла в ту ночь — вот что я хотел бы знать.

— Она все время была на острове.

— На каком острове? Не на том ли, где живет молодой мужчина?

— Да.

— Какое неприличие! — отозвался я. — Пейджет будет совершенно шокирован. Он всегда неодобрительно относился к Энн Беддингфелд. Полагаю, что это был тот молодой человек, с которым она первоначально собиралась встретиться в Дурбане?

— Не думаю.

— Не говорите мне ничего, если не хотите, — сказал я, чтобы вызвать его на откровенность.

— Мне кажется, что это некий молодой человек, которого мы все были бы рады поймать.