Человек в коротких штанишках
Шрифт:
– Здравствуйте, хорошие люди! – протянул я обе руки навстречу гостье.
Не прошло и двух секунд, как она оказалась у меня на плечах, и мы образовали двухэтажного человека. Баба Ната выбежала из кухни, заволновалась:
– Ох, ох! – сказала она. – У меня сегодня обед обыкновенный. Борщ и голубцы. Аллочка, хочешь пирожок с рисом?
– Хотим, – крикнула Аллочка, – только мы – двухэтажный человек. У нас две головы, и нам нужно два пирожка.
– И четыре руки, – подхватил я. – Только вот не пойму, почему две руки обуты в ботинки.
– Это такие ботиночные перчатки.
Баба Валя, баба Ната, тетя Леля и мама Рита улыбались, глядя на нас Наверное, это была красивая картина – два встретившихся после долгой разлуки человека, которые стали одним человеком с двумя головами и четырьмя руками.
Сели обедать. Аллочка захватила мне место около себя.
– Чур, дядя Эй сюда сядет.
Мы так долго не виделись, что не хотели расставаться и за столом. Я потянулся правой рукой, чтобы взять ложку, Алла потянулась левой рукой за хлебом. Наши мизинцы встретились и зацепились друг за друга, как два крючка. Не испытывая от этого никакого неудобства, я взял свободными пальцами ложку и начал есть. Алла тоже взяла ложку правой свободной рукой и как ни в чем не бывало начала есть борщ Но левой, через маленький мизинчик, она все время чувствовала, что я рядом. Никто бы ничего не заметил, но, когда требовалось взять солонку или хлеб, мне приходилось тащить по столу за собой руку девочки.
– Алла, – перестала есть мама Рита и строго посмотрела на дочь, – сядь как следует и отпусти дядину руку
– Я сижу как следует.
– Ты мешаешь дяде обедать.
– Она мне не мешает, она сидит как следует, – поспешил я заверить всех.
– За обедом не место играм, – сказала тетя Леля.
– Сергей, ты взрослый человек или нет? – спросила баба Валя.
Мы с Алкой переглянулись и озорно пожали плечами. Мы не могли сегодня сидеть иначе.
– Мы сидим, свой борщ едим, никому не мешаем, – сказал я.
– Мы очень вкусно едим, – подтвердила Аллочка.
Тарелка ее и в самом деле наполовину была пуста.
– Сергей, я тебя прошу вспомнить, что ты все-таки взрослый человек, – проговорила мама Рита.
– Придется вас рассадить, – сказала тетя Леля.
– Да, придется их рассадить по разным углам, – поддержала баба Валя, но добавила: – За ужином.
На какое-то время нас оставили в покое. Мы с Алкой переглянулись, как победители. Наши мизинчики крепко держали друг дружку. Чувствовать на своей руке руку девочки было необыкновенно приятно и тревожно. Это было похоже на то, как если бы цветок ромашки или гвоздики тянулся бы за каждым твоим движением.
Из-за стола нас в конце концов вытурили. Мы неловко пытались взять двумя связанными руками грушу и яблоко и опрокинули стакан с компотом на Лелю.
– Я знала, я знала, что этим кончится, – трагически сказала мама Рита.
– Ничего страшного, – поспешила остановить ее монолог моя жена. – Я вот только дядю Эя по макушке огрею. И его маленькой подружке тоже достанется по макушке.
– Леля заговорила стихами, – обрадовалась баба Валя, – надо ее почаще обливать компотом.
И все засмеялись, а мы с Алкой громче всех. Потом баба Ната принесла посудное
– Наклонись, что я тебе скажу.
Я присел на корточки, и она зашептала мне прямо в ухо, не спуская хитрых глаз с двери.
– Гениально, – подпрыгнул я и захохотал.
Я был в самом деле удивлен тем, что она придумала.
– Тише, дядя Эй, а то они догадаются, – приложила моя племянница палец к губам.
– Нужна суровая нитка, – сказал я.
– Или веревка.
– Нет, веревка слишком заметна. Я сейчас пойду и принесу коробку с нитками.
– И я с тобой.
Мы вышли из моего кабинета и, стараясь не показывать вида, что нам что-то нужно и что у нас есть секретный план, двинулись вдоль стеллажей с книгами. На одной из полок стояла металлическая коробка с пуговицами, иголками и нитками. Она была целью нашего путешествия, но, чтобы отвести подозрения, мы сначала посмотрели новую книгу сказок.
– Сейчас включу телевизор, будем смотреть клуб кинопутешественников, – сообщила Леля.
Она подумала, что мы просто так слоняемся по комнате. Наш обманный маневр блестяще удался.
– Включай, пожалуйста, поскорее, – сказал я.
Леля склонилась над телевизором, мама Рита помогала бабе Нате на кухне мыть посуду, а баба Валя вышла на балкон покурить. Никто нам не мог помешать похитить катушку с суровыми нитками. Только Квадрат, почуяв неладное, залаял.
– Ты что, Квадратик? – удивилась Леля. – Это же Аллочка.
Пес завилял хвостом и поплелся за нами в кабинет.
– Уходи, вредный предатель, – толкнула его Аллочка.
Но Квадрат повалился виновато на спину и так преданно задрал кверху лапы, что пришлось его оставить, взять в сообщники.
Через пять минут все было подготовлено к операции Девочка выбежала из кабинета и нетерпеливо спросила:
– Баба Ната, ужинать будем скоро?
– Ты не наелась? – засуетилась бабушка. – Я тебе поджарю яичницу.
– Ничего она не хочет. Она с дядей Эем хочет сидеть рядом и шалить, – догадалась баба Валя.
– Не думай, что за ужином я позволю тебе вытворять всякие штуки, – предупредила мама Рита и посмотрела на меня. – Понял, дядя Эй?
Я смущенно улыбнулся. Ничего уже нельзя было отменить. Мы не могли отказаться от вытворения еще одной штуки. Слишком она была хорошо продумана.
Как мы и ожидали, за ужином нам отвели места в разных концах стола. Меня посадили спиной к балкону, а мою сообщницу спиной к двери в прихожую. Почти два метра стола, заставленные посудой, разделяли нас. Дотянуться друг до друга и зацепиться мизинцами мы не могли. Но нам и не нужно было. Вот в чем секрет. Незаметно для всех мы протянули под столом суровую нитку и привязали ее к своим мизинцам. Я к левой руке, а Аллочка к правой, к той, в которой держала вилку. Я снова чувствовал прикосновение руки девочки, прикосновение лепестка ромашки или гвоздики, которое передавалось мне по суровой нитке, как по телеграфу.