Человек в путах реальности

Прилуцкий Евгений

На высших стадиях духовного развития уже можно почти не употреблять природные продукты, т. е. человек имеет возможность жить, исключительно «питаясь Святым Духом». Проблема. которая возникает здесь – необходимость пополнять организм веществом. Шри Ауробиндо рассказывал, что после двадцати трех дней голодания он чувствовал себя прекрасно (естественно, что у него произошли изменения в энергетической системе организма в результате значительных духовных подвижек). Но тело стало усыхать, и именно это обстоятельство заставило его вернуться к обычному питанию йогов.

Следующая проблема для всякого адепта духовности – половые отношения. Многие считают, что с природой бороться бесполезно. Она нас такими создала,

и ей надо подчиниться. Тем более, если в той или иной религии убеждены, что половая жизнь дана человеку Богом как часть его творения. Но ведь мы говорим о святости.

Иудаизм настаивает на том, что «брак – это не только посвящение женщины мужчине, это освящение обоих. Супружество – это путь к святости, указанный Всевышним. Один из известных хасидских равинов 19 века Цадок га-когэн из Люблина в книге Исраэль кдошим обосновывает различие в восприятии святости в иудаизме и в разных религиях. Смысл святости в иудаизме состоит в том, чтобы ею были проникнуты все земные дела, чтобы все они совершались во имя Всевышнего. У других народов служение Б-гу ограничивалось и ограничивается жертвоприношениями, молитвами и другими духовными актами, не распространяясь на повседневные дела. У евреев оно охватывает все сферы жизни – от завязывания шнурков до еды, питья и супружеских отношений. Причем отношения между мужчиной и женщиной, неотъемлемым компонентом которых являются отношения половые, считались и считаются во многих религиях не только чем-то, не имеющим ничего общего со святостью, но сферой, где она непременно нарушается.

Иного взгляда придерживается иудаизм. Половой инстинкт, как и все остальные, заложен в человеке Творцом и, как все остальные, может быть употреблен и во зло и к добру. Это одна из самых сильных страстей, и поэтому последствия в том случае, когда человек оказывается в плену у нее, бывают губительными, но если он пользуется дарами Б-га – а это, конечно, один из Его даров – так, как предписано законами Торы, то получение удовольствия от них становится выполнением воли Всевышнего, а, стало быть, служением Ему и путем к святости.» (9)

Прейгер и Телушкин в книге «Восемь вопросов об иудаизме» пишут: «В Десяти Заповедях категорически запрещается прелюбодеяние, то есть супружеская неверность. Но и в супружестве законы иудаизма не позволяют еврею предаваться сексуальным развлечениям в любое время, когда у него возникает желание. Две тысячи лет тому назад Талмуд запретил евреям вступать в половые сношения со своими женами до тех пор, пока жены не выразят встречного желания! Несколько дней каждого месяца супруги вообще должны полностью отказываться от половых сношений. При выполнении этих и многих других заповедей иудаизма секс из примитивного животного акта совокупления превращается в нечто более осмысленное, возможно даже – святое… Средневековый текст «Иггерет ха-Кодеш», авторство которого приписывается великому толкователю Библии Нахманиду, суммировал отношение верующего еврея к сексу следующим образом: «Когда человек в союзе со своей супругой в духе святости и чистоты – он пребывает в присутствии Божественного…» (10)

В исламе близкое (хотя, похоже, и более простое) понимание интимной жизни, усиленное, к тому же, правом мусульманина иметь не одну жену. Но суфии, если речь заходила о духовной чистоте, были очень строги. Так, по легенде, один из учителей святого Машраба, заметив, что тот воспылал известным желанием, пригрозил выгнать его, и при этом, чтобы прекратить у него половое влечение, нажал на какую-то точку на шее Машраба. И Машраб действительно «остыл». Буддист, становясь монахом, дает обет никогда не вступать в половые связи.

Христианство в лице Иисуса Христа категорически заявило о своем негативном отношении ко всему, что связано с сексом. Спаситель провел четкую грань между дозволенным и недозволенным не только во внешней

жизни, но и внутри человека, в его чувствах: «Вы слышали, что сказано древним: „Не прелюбодействуй“. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.» (Мф 5:27) Какое значение христианство придает девственности видно в Откровении Иоанна: «И взглянул я: и вот, Агнец стоит на горе Сион, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах… Они поют как бы новую песнь перед престолом и перед четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться этой песне, кроме этих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с женщинами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей как первенцы Богу и Агнцу; и в устах их нет лукавства; они непорочны перед престолом Божиим.» (Откр 14:1—5)

И это не удивительно, если вспомнить, что первородный грех, который согласно христианскому учению изменил природу человека, сделав его смертным и склонным к падению, был как раз проступок сексуального характера. Появившееся в английском протестантизме движение пуритан вообще стало синонимом антисексуального поведения.

И в православном идеале человек освобожден от сексуального рабства, тем более святой.

Девственниками были Серафим Саровский и Иоанн Кронштадтский, который официально был женат. Иоанн Кронштадтский с супругой решили соблюсти духовную чистоту отношений.

В любом случае похоть сама по себе – проявление животного начала. Природа и дух здесь противостоят друг другу. Больше того, в христианстве за похотью видят действие злых, сатанинских сил. Отсюда становится понятным и смысл подобных ограничений. Ослабление желаний плоти содействует очищению человека. Телесная и эмоциональная чистота – обязательное условие роста духовного начала, и потому в православии девственность – неотъемлемая черта истинно святого. Но путь к святости не заказан и тем, кто познал грех. Пример – святая равноапостольная Мария Магдалина. Грех, даже тяжкий, может быть искуплен искренним покаянием и верой.

Однако тантризм сексуальный акт возвел в духовное действо: майтхуна (сексуальное единение) означает в ней мистическое соединение энергии Кундалини-Шакти с Пара-Шивой (Абсолютом, пребывающим на вертушке головы). (11) В то же время Шри Ауробиндо считал сексуальное удовольствие искажением божественной Ананды.

В религиях, конечно, очень важны мировоззренческие ценности. Они определяют отношение к целому ряду типологических качеств человека и его поведению. Возьмем понятие гордыни. Если в христианстве гордыня – смертный грех, а смирение и терпение, доходящие до самоуничижения (я – раб Божий и великий грешник, недостойный Его милости), – проявление высшего благочестия, то в индуизме, да и в исламе, и в иудаизме, самоуничижение могут понять как нездоровые наклонности. Но в христианстве гордыня – вызов Богу. Отсюда так важно от нее избавиться до конца.

Все это не имело бы смысла, если бы Бог не открывался людям при определенных их действиях. Плотские ограничения – только подготовка к высшей реализации – мистическим или личным отношениям с Богом. Изначально мистика понималась как непосредственный контакт с божественными силами. В общеупотребимом значении мистикой называют всякое проявление потусторонних сил.

Выработать в себе необходимые качества помогают различные психотехники, и в первую очередь, медитация, методика которой формировалась на протяжении столетий главным образом в духовной традиции индийской йоги. Йога – в целом особая практика духовного развития, представляющая собой самостоятельное направление в индуизме, которое, к тому же, можно рассматривать и как культурный феномен. Йога не является религией, однако она дала миру множество святых.