Человек, вернувшийся издалека
Шрифт:
Она снова села за стол. Но все, кто сидел рядом, а более всех доктор, по-прежнему опасались за ее самочувствие.
– Вам, пожалуй, придется понаблюдать за ней, – процедила Фанни, обращаясь к доктору, – ведь это из-за ваших рассказов про покойников ей стало плохо!
– Но ведь это вы первая, мадам, стали меня расспрашивать! – и повернувшись к бедной Марте, он продолжил, внимательно на нее поглядывая: – Мадам попросила рассказать, а вы, дитя мое, захотели узнать подробности. Так зачем же вы спрашивали, раз тема разговора вам, без
– Такие разговоры мне только по душе, уверяю вас, – растерянно произнося эти слова, Марта устремила свой взор на мужа, которого ее короткий обморок, похоже, привел в ярость. Рассыпаясь в извинениях перед хозяевами, он отпускал ядовитые реплики в адрес жены:
– Совершенно непонятно, о чем она думает!.. Временами она подолгу грезит… а иногда часами молится… Черт возьми, она становится святошей!.. Уж лучше бы она употребляла мясной соус, все больше пользы для здоровья!
V
Пока одни играют в бридж и покер, другие расспрашивают духов
– Бедняжке явно не хватает развлечений, отправляйте ее к нам почаще!
– Мадам, вы слишком любезны, она того не заслуживает.
Чтобы разогнать тяжелое впечатление от разговоров о призраках, Фанни попросила вспомнить парочку забавных охотничьих историй, и ужин, во время которого веселье гостей на мгновение было омрачено, завершился всеобщим хорошим настроением.
Между тем Марта попросила доктора ненадолго задержаться, и когда все направились в гостиную, заговорила с ним о чем-то.
– Что такого интересного она вам поведала? – спросила мадам де Лабосьер у доктора Мутье, после того как все игроки в покер и бридж заняли свои места за столом.
– Только не смейтесь… Она попросила от ее имени предложить вам…
– Говорите же!
– Она хотела бы провести сеанс столоверчения!
– Нет!
– Это, как я уже вам сказал…
– Она ненормальная!.. Она что, пришла сюда вертеть столы?
– Держу пари, что она уже договаривается с мадемуазель Эльер…
За молодой женщиной и старой девой было любопытно наблюдать: изрядно взволнованная мадемуазель Эльер, похоже, пыталась отклонить просьбу мадам Сен-Фирмен, которая с поистине детским пылом уговаривала ее.
– В конце концов, – начала Фанни, – если это доставит ей удовольствие и она сумеет уговорить чокнутую старуху Эльер… В общем, мне совершенно все равно, что делают за моими столами – играют в бридж или их раскручивают, лично я не вижу в этом ничего плохого!..
– А у меня появится возможность более пристально понаблюдать за этой легко возбудимой натурой, которая, как мне кажется, без труда поддается гипнозу… Из нее, скорее всего, получится отличный медиум…
– Тогда вы ее совсем с ума сведете.
– Или спасу!.. В настоящий момент она явно находится под влиянием какой-то неведомой силы, природа которой нам неизвестна… Она точно что-то задумала, но что – не знаю. Хорошо бы понаблюдать за действием,
– Хорошо, я его уведу, – согласилась мадам де Лабосьер, – но вы расскажете мне все-все… Обещаете?
– Расскажу все, обещаю!.. Подскажите, где нам лучше расположиться, чтобы нас не отвлекали?..
– Будете вызывать дьявола? Надо поговорить с мадемуазель Эльер… Возможно, она уступит вам свою комнату.
И, рассмеявшись, Фанни отошла от доктора. У курительной комнаты она встретила мужа и все ему рассказала.
– Что ж, посмотрим, чем все это кончится! – со смехом произнес Жак.
– Но мне нужно чем-то занять Сен-Фирмена.
– Не беспокойся… Он только что согласился стать четвертым за игорным столом…
Мадемуазель Эльер, Марта и доктор Мутье уже исчезли…
– Самый ненормальный из этих троих, разумеется, доктор, – пришла к заключению Фанни.
– Неудивительно. Когда ученый ударяется в спиритизм, никто не знает, чем это закончится. А вы, Фанни, верите в существование призраков, которых видел профессор Крукс?
– Я верю только в ваше существование, my dear!.. А вы, дорогуша, нисколько не похожи на призрака.
Оставив Жака, она попросила ее подождать – убедилась, что гости прекрасно развлекаются без нее, и вернулась к мужу. Выяснив, куда проследовали беглецы, супруги, смеясь будто школьники, оббежали весь замок. Остановившись перед комнатой мадемуазель Эльер, они приняли серьезный вид и постучали в дверь.
– Можно войти? Это мы!..
Дверь приоткрылась, и они увидели непривычно озлобленное лицо мадемуазель Эльер; ее голубые глаза, всегда смотревшие столь ласково, теперь, казалось, метали молнии.
– Я так и знала! – произнесла она. – Надо мной снова хотят поиздеваться!..
– Нет, что вы! – умоляющим тоном воскликнула Фанни. – Уверяю вас, моя милая мадемуазель… Мы вам не помешаем… Сделаем все, что скажете… Тихонько посидим в уголочке…
Она впустила их, но довольно сухо попросила остаться в маленькой гостиной, где царил полумрак.
– Не двигайтесь и не разговаривайте! Это все, о чем я вас прошу…
Оставив их, она прошла к себе в спальню, слабо освещенную бледным светом лампы, спрятанной, похоже, где-то в углу. На середину комнаты перетащили тяжелый круглый стол из красного дерева на одной ножке, завершавшейся тремя когтистыми лапами.
С места, где сидели Жак и Фанни, не было видно ни доктора, ни мадам Сен-Фирмен.
Жестами супруги дали друг другу понять, что в полумраке видно только лицо мадемуазель Эльер, принявшее то строгое выражение, что обычно появляется на лицах живых, когда они всерьез пытаются общаться с усопшими.