Человек. Цивилизация. Общество

Сорокин Питирим Александрович

Четвертое утверждение. Интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности — экономической, политической и профессиональной — колеблются в рамках одного и того же общества в разные периоды его истории. В ходе истории любой страны или социальной группы существуют периоды, когда вертикальная мобильность увеличивается как количественно, так и качественно, однако существуют и периоды, когда она чувствительно уменьшается.

Хотя точного статистического материала еще мало и он подчас сильно фрагментарен, тем не менее мне кажется, что таких данных вместе с другими историческими свидетельствами достаточно для подтверждения этого утверждения.

А). Первый ряд подтверждений дают крупные социальные потрясения и революции, которые подчас единожды, но все же происходили в истории каждого общества. В периоды таких потрясений вертикальная социальная мобильность по своей интенсивности и всеобщности, естественно, намного выше, чем в периоды порядка и мира. Но так как в истории всех стран рано или поздно наступали периоды социальных потрясений, то и вертикальная мобильность в них колебалась ^[438] .

438

Ross E. A. Principles of Sociology. P. 338–339.

За один или два года русской революции были уничтожены почти все представители

самых богатых слоев; почти вся политическая аристократия была низвергнута на низшую ступень; большая часть хозяев, предпринимателей и почти весь ранг высших специалистов-профессионалов были низложены. С другой стороны, в течение пяти-шести лет большинство людей, которые до революции были «ничем», стали «всем» и поднялись на вершину политической, экономической и профессиональной «аристократии». Революция напоминает мне крупное землетрясение, которое опрокидывает вверх дном все слои на территории геологического катаклизма. Никогда в нормальные периоды русское общество не знало столь сильной вертикальной мобильности.

Картина, которую дают Великая французская революция 1789 года, английская революция XVII века, крупные средневековые изменения или социальные революции в Древней Греции, Риме, Египте или в любой другой стране, подобна той, которую дает русская революция ^[439] .

То, что было сказано о революциях, можно сказать и о бедствиях в форме иностранной интервенции, великих войнах и завоеваниях.

«Норманнское завоевание почти полностью вытеснило аристократию англо-саксонской расы, поместив „искателей приключений“, сопровождавших Вильгельма Завоевателя, на место тех дворян, которые до этого управляли крестьянством… Знать старой монархии была вынуждена „уйти“ в отставку» ^[440] .

439

Sorokin P. Sociology of Revolution. Pt. 3.

440

Rogers J.E.T. Six Centuries of Work and Wages. N. Y., 1884. P. 19.

Эта цитата приведена для того, чтобы показать, что любое военное вмешательство практически всегда приводит — прямо или косвенно к подобным результатам. Завоевание арийцами коренного населения Древней Индии, дорийцами — автохтонного населения Греции, спартанцами — Мессении, римлянами — «своих земель» Италии, испанцами коренного населения Америки и т. д. вызвали подобное ослабление прежде высоких социальных страт и создание новой знати из людей, которые раньше находились гораздо ниже. Даже если война не заканчивается завоеванием или покорением, она тем не менее приводит к тем же последствиям из-за значительных людских потерь в высших социальных эшелонах, особенно среди политической и военной аристократии, а также из-за финансового банкротства богатых людей или обогащения искусных мошенников-нуворишей. «Вакуум» в знатных слоях общества, вызванный потерями, приходится заполнять, и это приводит к более интенсивному продвижению новых людей к высоким позициям.

По этим же причинам происходят и более частые профессиональные перемещения, которые приводят к большей профессиональной мобильности, чем в обычное время. Факты, которые мы привели выше, указывают на существование ритмов статичных и динамичных периодов в вертикальной мобильности внутри одного и того общества в разные периоды истории.

Б). Второй ряд подтверждений дает реальная история многих наций.

Историки Индии отмечают, что устойчивая кастовая система не была известна в Индии на ранних ступенях ее истории. «Ригведа» ничего не говорит о кастах. Этот период проявляется в крупных миграциях, нашествиях и мобильности [441] . Позднее кастовая система вырастает и достигает своей кульминации. Соответственно вертикальная социальная мобильность устанавливается на нулевой отметке. Происхождение почти исключительно определяло социальное положение индивида; это положение укреплялось и становилось «вечным» для всех поколений одной и той же семьи. В тот период «в ведических текстах нет еще примеров того, как вайшья достигает ранга священника или князя» ^[442] . Еще позднее, приблизительно ко времени распространения буддизма (VI–V вв. до н. э.), происходит ослабление кастовой системы и растет мобильность. Сам буддизм был выражением реакции против твердого кастового режима и одновременно попыткой нарушить его ^[443] . Вскоре после III века до нашей эры «выплеснулась» новая волна социальной неподвижности, усиления кастовой изоляции и триумфа брахманов, вытеснившая предшествующую волну социальной мобильности ^[444] .

441

The Cambridge History of India. Vol. 1. P. 38, 54, 92; The Imperial Gazatteer of India. Vol. 1. P. 345–347; Bougle C. Remarques sur le regime des castes. P. 28–44.

442

Ibid. P. 127.

443

Ibid. P. 208–210, 260.

444

Ibid. Ch. 9 — 10.

Позднее наблюдались подобные волны неоднократно ^[445] , таким же образом происходило чередование периодов относительной мобильности и относительной стабильности вплоть до нашего времени, когда Индия вновь вступает в период возрастания вертикальной социальной мобильности и ослабления устойчивости своей кастовой системы ^[446] . Очевидно, что реальный процесс колебаний куда более сложный, чем тот, который мы только что очертили.

445

Grousset R. Histoire de l'Asie. P., 1922.

446

Дж. Мартен, директор индийского департамента ценза, считает, что кастовая система в Индии все еще сильна, как прежде. См.: Marten J. Т. Population Problems from the Indian Census // Journal of the Royal Society of Arts. 1925, March. 25.

В долгой истории Китая также существовали подобные волны. Они отмечены, во-первых, шахматным чередованием периодов общественного порядка с периодами сильных социальных потрясений преимущественно в форме внутренних социальных революций и иностранных вторжений. Они повторялись многократно; большая их часть проявлялась на стыке конца существования правящих династий и установления новых ^[447] . Существование подобных изменений отражается и обобщается в «законе трех стадий», приписываемом Конфуцию и приводимом в китайских канонических книгах. Эти стадии следующие: Стадия Беспорядка, Кратковременное Успокоение, Великое Подобие или Равновесие. Они

следуют друг за другом согласно текстам ^[448] . Характеристика этих стадий предполагает, что на каждой стадии мобильность была разной, а поэтому их повторение означало повторение статичных и динамичных циклов вертикальной социальной мобильности. В-третьих, на существование этих колебаний, по крайней мере по отношению к политической мобильности, косвенно указывают многие страницы китайских священных книг. В них говорится, что в период правления хороших императоров социальные позиции, особенно высшие (даже положение самого императора), распределялись между теми, кто их заслужил своим личным талантом и добродетелью. В такие периоды «каждые три года устраивался экзамен заслуг, и после трех экзаменов незаслуживающие продвижения разжаловались, а заслуживающие двигались по лестнице вверх. Лишь при такой организации все служебные обязанности выполнялись на должном уровне» ^[449] . Соответственно «Книга исторических хроник» приводит много примеров того, как высшими лицами и даже императорами становились люди из самых низших социальных слоев: Шуи стал императором, придя из орошаемых полей, Фу Ю был отозван на службу, прямо будучи оторванным от своих строительных рам, Као Ки — от рыбы и соли, Е Ин был фермером, Ти Яо определил своего преемника из среды бедных и обездоленных и т. д. ^[450] Анналы показывают, что в «нормальные» периоды «процветания» китайского общества перемещения были интенсивными, хотя конечно же история восхождения от крестьянина до императора так же стара, как и вся история человечества. В периоды упадка, однако, мобильность была явно слабее. Это видно из постоянного «плача» свергнутых императоров о том, что в периоды упадка «люди высших классов содержатся в темницах, а худшие занимают их места». Такое же обвинение выдвигает император Ио против великого правителя Мяо. Он-де выдвинул людей по наследственному принципу. Таким же было, по словам By, и преступление последнего Шана, основателя династии Чу ^[451] . В текущий момент история Китая, как кажется, вновь страна вступает в период все возрастающей мобильности. Какими бы неопределенными и расплывчатыми ни были все эти исторические свидетельства, тем не менее они подтверждают циклы сравнительной социальной подвижности и стабильности ^[452] .

447

Hirth. The Ancient History of China. N. Y., 1908; Grousset R. Histoire de l'Asie. Vol. 2; The Shu-King // The Sacred Books of the East. Vol. 3. P. 101 ff., 125 ff.

448

Li Ki II The Sacred Books of the East. Vol. 27. P. 2 ff.

449

The Shu-King. P. 45, 55, 143.

450

Li Ki. P. 223, 312 ff.; Shu-King. P. 45, 51, 55, 85 ff., 101, 104, 143.

451

Shu-King. P. 32 ff, 51–55, 125, 143.

452

Складывается впечатление, что в истории Древнего Египта по-своему существовали все те же периоды. Так, фараон Неферхотеп был из «низов». В конце XIII династии вертикальная мобильность значительно возросла. «Фараоны сменяли друг друга с беспрецедентной скоростью; средняя продолжительность правления вряд ли превышала один-два года; известны даже два случая трехдневного правления». См.: Gardiner A. Admonition of an Egyptian Sage. Leipzig, 1909; Breasted J. H. History of the Ancient Egyptians. P. 173–174.

Нечто подобное мы наблюдаем и в истории Древней Греции. Здесь следует различать переход из слоев неполноправных в слои полноправных граждан, с одной стороны; и из низших слоев полноправных граждан в высшие — с другой. Что касается проникновения неполноправных граждан в ранг полноправных в Спарте, то со времени порабощения илотов у них фактически не было шансов стать полноправными гражданами. Если и были редкие случаи, то их крайне мало. Позднее, после 421 года до нашей эры и особенно после Пелопоннесской войны, илотам начали давать вольную en masse и они становились неодамодами, то есть вольноотпущенниками ^[453] . Такое восхождение к более высокому положению en masse служит конечно же доказательством возрастающей вертикальной мобильности. С другой стороны, если во время войны против Ксеркса спартанцы были равными, то после окончания Пелопоннесской войны, то есть меньше чем через столетие, некоторые из них поднялись до ранга, так сказать, «пэров», а многие, напротив, опустились до уровня подчиненных ^[454] . Период социальных революций под руководством Агиса IV (242 г. до н. э.) и Клеомена III (227 г. до н. э.) вызвал очередное нарушение в перемещении полноправных граждан и явился периодом ярко выраженной мобильности. Иными словами, и в истории Спарты мы наблюдаем чередование периодов относительной подвижности и неподвижности.

453

Фукидид. История Пелопоннесской войны. 4, 80; 5, 34; 7, 19, 58; 8, 5.

454

Ксенофонт. Греческая история. 3, 5–6.

Наличие подобных циклов в Афинах подтверждается установлением одиннадцати конституций в течение только двухсот лет. Конституции, особенно такие, как конституции Солона, Писистрата, Клисфена, «четырехсот», «тридцати» и «десяти» тиранов, знаменовали собой не только простые изменения в формах правления, но и новое фундаментальное перераспределение граждан внутри социального конуса афинского общества. Например, в результате введения конституции Солона большинство людей были освобождены от рабства (долгового) и поднялись тем самым по социальной лестнице, а многие их прежние хозяева опустились. Замена наследственной аристократии на плутократию (аристократию по принципу богатства) имела те же последствия. Впрочем, последствия и других конституций, описанных Аристотелем, были сущностно схожими ^[455] . Среди них тирании «тридцати» и «десяти» были самыми сильными потрясениями. Поэтому в афинской истории периоды отмены старой конституции и введения новой были периодами, за которыми в ряде случаев следовала гражданская война или сильное потрясение, но именно они были периодами особенно интенсивной вертикальной мобильности внутри афинского общества. На основании «Политики» и «Афинской политии» Аристотеля вполне можно сделать такое заключение ^[456] .

455

См., к примеру, его «Афинскую политию», гл. 20, 21, 27.

456

Аристотель. Афинская полития. Гл. 1–4, 6, 41.