Человек. Цивилизация. Общество

Сорокин Питирим Александрович

В Древнем Риме на ранних ступенях развития для неполноправных граждан проникновение в слой римских граждан было крайне затруднительным. Продвижение стало легче и интенсивнее уже в императорскую эпоху. С уменьшением различных социальных препон, однако, привилегии римского гражданства также уменьшились. В 212 году нашей эры («Закон Каракаллы») почти все население Римской империи получило статус римского гражданства. Но именно в это время гражданство практически полностью потеряло все свои особые привилегии. Такова, по сути, кривая перемещения из слоя неполноправных граждан в civus Romanus ^[457] .

457

* римское гражданство (лат.).

Перемещения из низших слоев (в том числе и перемещения неполноправных граждан) показывают очевидное изменение во всеобщности и интенсивности вертикальной мобильности. До VI–V веков до нашей эры она была слабой, с середины V века до нашей эры и по середину IV века до нашей эры вертикальные перемещения были крайне интенсивными. В этот период плебеи получают практически

полное равноправие с патрициями. Иными словами, они переходят из низкого в более высокий статус. Хотя стирается одна разница, как бы на смену ей появляется другая. Несмотря на многосторонний характер процесса и многие исторические лакуны, можно все же с достаточной степенью уверенности сказать, что период с последнего века республики и по III век нашей эры был в общем периодом интенсивной мобильности. Вертикальные течения поднимались с самого дна римского общества (от рабов) и до вершин (самые высокие позиции, включая ранг императора) общественного конуса. При помощи денег, грабежа, насилия, обмана, мошенничества, любовных интриг, реже — военного героизма и службы на благо отечества человек без родословной поднимался до командных высот, в том числе и до власти пурпура — монарха ^[458] . По контрасту с этим временем период с конца III века нашей эры и до самого конца Западной Римской империи (V в. до н. э.) отмечен резким уменьшением мобильности. Наследование социального положения и прикрепленность «навечно» в позиции родителей стали своего рода правилом. Общество плавно двигалось по течению к твердой кастовой системе.

458

В течение одного-двух поколений рабы становились представителями знати. В свое время Цицерон говорил о шестилетнем сроке, необходимом рабу для обретения вольной. В своей речи «В защиту Корнелия Бальбы» он указывает на условия социального продвижения индивида на вершину социальной иерархии — «благодаря своим добродетелям, интеллекту и знаниям». Среди богатейших людей того времени и высших должностных лиц мы зачастую встречаем имена рабов и вольноотпущенников (Тримальхион, Палладий, Деметрий и др.). Но уже в раннеимператорский период, после правления императора Августа, создаются значительные препятствия для свободной вертикальной мобильности, особенно для проникновения в высшие слои римского общества. И тем не менее это было время особо интенсивной мобильности населения. См. подробнее: Rostovtzeff M. Social and Economic History of the Roman Empire. N. Y., 1926. P. 19, 22, 42–43, 47–48, 55, 58, 81.99, 117–119.

«Любое отступление от наследованной позиции было исключено. Привязанность человека к его заранее заданному положению определялась не только статусом отца, но и матери» ^[459] .

Какими бы ни были в деталях эти изменения мобильности в римской истории, существование циклов относительно неподвижности мутаций сомнений не вызывает.

Средние века и Новое время. Изменения мобильности в средние века демонстрирует история высших слоев привилегированных классов. Для краткости изложения возьмем в качестве примера Францию. Последующее изложение можно с соответствующими модификациями отнести и насчет других европейских стран.

459

Dill E. Roman Society in the Last Days of the Western Empire. Ch. 1; Rostovtzeff M. Social and Economic History… P. 472 ff.

На заре средневековья в Европе наблюдается интенсивная вертикальная мобильность. Среди тевтонцев, франков и кельтов в этот период слой лидеров был открыт почти каждому, у кого обнаруживался необходимый талант и способности. Систематические вторжения готов, гуннов, ломбардов, вандалов нарушали социальную стратификацию Римской империи. Один аристократический род исчезал за другим, к власти приходили все новые и новые авантюристы. Так были разрушены староримские аристократические и сенаторские фамилии. Откровенные авантюристы стали основателями новых династий и новой знати. Так появились Меровинги, а позднее Каролинги с их знатью. Из кого же рекрутировалась знать этого периода, так сказать, noblesse du palais ^[460] , которая вытеснила сенаторские слои Рима? Ответ прост.

460

* дворцовая знать (фр.).

«В VI веке еще возможно было встретить некоторые сенаторские фамилии благороднорожденных и богатых благодаря унаследованному богатству. Но в VII веке эта знать исчезла полностью и была вытеснена новой знатью королевских чиновников или noblesse du palais. Законы франков оценивали выше тех, кто находился на службе у короля, чем представителей старинных аристократических семей. Не длинный перечень выдающихся предков, а государственная служба делала человека благородным. В практике общества Меровингов даже высшие ранги знати были настолько открытыми, что даже слуга довольно легко и быстро мог подняться до самых высоких государственных позиций. Знать того времени в своей генеалогии указывала только на дворянство отца и не более» ^[461] .

461

De Coulanges F. Les Transformations de la royaute pendant I'epoque Caroiingienne. P. 47, 66, 96, 424; Viollet. Histoire du droit civil francais. P., 1893. P. 251; Kolabinska M. La Circulation des elites en France. Lausanne, 1912. P. 11–15.

Поэтому среди графов и дворян мы находим таких, как Эбрион, — maitre des Palais ^[462] — и других, вышедших из слуг, разбойников

и прочего способного люда простого происхождения. Это положение сохранялось и при Каролингах, ибо и при них значительное число герцогов и графов вышло из слуг или низших общественных слоев ^[463] .

В общем, до XIII века не было особых юридических препятствий для социального восхождения. Последний простолюдин, если он смелый и способный, мог стать дворянином — chevalier ^[464] ; тот, кому по силам было купить поместье, также мог стать дворянином. Не требовалось никакой санкции короля для признания законности дворянского достоинства. Но после XIII века появились первые симптомы социальной изоляции и один за другим стали отсекаться пути проникновения в высшие классы ^[465] . Мобильность, правда, не исчезла вовсе, но она резко сократилась на протяжении XIII и первой половины XIV века.

462

* гофмейстер, камергер (фр.).

463

Luchaire A. Manuel des instituts frabsaises. P. 257 ff.; Flach S. Les origines de l'ancienne France, X et XI Siecles. Vol. 1. P. 721; Guizot F. The History of Civilization. Vol. 1. P. 67 ff, 203–205.

464

* рыцарь, кавалер (фр.).

465

Kolabinska M. La Circulation des elites en France. P. 19–32; Esmein. Cours d'histoire du droit fransais. P. 231 ff., 680 ff.

Столетняя война, крестьянское восстание (Жакерия), парижское восстание 1356–1358 годов, междоусобная борьба бургундцев и арманьяков вновь сдвинули вертикальную мобильность со второй половины XIV века с нулевой отметки. Новые люди опять стали проникать в высшие слои знати, численно сокращалась старая знать. Помимо традиционных каналов социального восхождения стали появляться новые: королевские legistes ^[466] , муниципалитеты и городские коммуны, гильдии и, наконец, накопление капитала. С колебаниями этот процесс продолжался до начала XVIII века, то есть до тех пор, пока вновь не появились сильные препятствия мобильности ^[467] . Великая французская революция и период Наполеоновской империи (когда, «кто был ничем, стал всем» и наоборот) ознаменовали эпоху наивысшей по интенсивности вертикальной мобильности. Таковы вкратце основные циклы вертикальной социальной мобильности во Франции.

466

легисты (фр.) — образованные чиновники, знатоки законов.

467

Kolabinska M. La Circulation des elites en France. P. 19–32; Esmein. Cours d'histoire du droit fransais. P. 231 ff., 680 ff. Ch. 2–4.

Изучение вертикальной мобильности внутри политической стратификации других стран обнаруживает периоды особенно ярко выраженных перемещений. В истории России такими периодами были: вторая половина XVI века — начало XVII века (правление Ивана Грозного и последующее междуцарствие), царствование Петра Великого и, наконец, последняя русская революция. В эти периоды почти по всей стране старая политическая и правительственная знать была уничтожена или низложена, а «выскочки» заполнили высшие ранги политической аристократии. Хорошо известно, что и в истории Италии таковыми были XV–XVI века. XV век с полным правом называют веком авантюристов и проходимцев. В это время историческими протагонистами часто были люди из низших сословий. Никто больше не обращал внимания на традиции и условности; все определяли личные качества ^[468] .

468

Villari P. The Life and Times of N. Machiavelli. Vol. 1. P. 8.

В истории Англии такими периодами были следующие эпохи: завоевание Англии Вильгельмом, гражданская война середины XVII века.

В истории США — середина XVIII века и период гражданской войны.

В большинстве европейских стран Ренессанс и Реформация представляли собой периоды чрезвычайно интенсивной социальной мобильности.

Наконец, и наше время с начала XX века принадлежит к очень «мобильному» веку в смысле политических и экономических перемещений. Это все тот же век авантюристов, проходимцев и карьеристов. Ленин и другие диктаторы в России, Муссолини и фашистские лидеры Италии, Мазарик и чешские политические деятели, Мустафа Кемаль в Турции, Радич и другие «новые люди» в Сербии, Реза-хан в Иране, политическое руководство Эстонии, Польши, Латвии, Литвы, лейбористское правительство Великобритании, социал-демократическое правительство Германии, новые лидеры Франции и т. д., с одной стороны, полное уничтожение или низложение королевских фамилий Габсбургов, Гогенцоллернов, Романовых, Оттоманов и др., а также политической аристократии конца XIX века, с другой, — все это очень явно свидетельствует о мобильном характере нашей эпохи, по крайней мере в области политической мобильности.

Все, что было сказано о флуктуациях мобильности в сфере политической стратификации, можно повторить и по отношению к экономической и профессиональной вертикальной мобильности.

Чтобы не быть многословным, я опущу соответствующий исторический экскурс для подтверждения этого тезиса. Впоследствии я еще приведу данные, которые в какой-то степени прояснят этот процесс.

На основании всего вышесказанного и того, о чем еще пойдет речь, можно считать, что и четвертое утверждение ратифицируется всем ходом истории.