Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
Бред преследования…
Мания преследования – устаревшее название психического нарушения, известного в психиатрии под термином “бред преследования”. Он, а также другие виды бреда, относится к основным признакам помешательства.
Ал закрывает глаза и откидывается на подлокотник большого кресла в библиотеке. Она никогда не сидит правильно – сказывается привычка. На столике за головой стоит чашка чая с лимоном, лежит печенье с зефиром. Тишина, она одна в этой огромной комнате. Тишина. Одиночество.
Она набирает воздух в лёгкие и задерживает дыхание. Затем медленно выдыхает, чтобы успокоится. Это ощущается не сразу. Назойливое внимание, жжение на руках, боль в спине. Особенно боль в спине, словно раз за
Признаки помешательства… Зачастую мания преследования является сопутствующим симптомом шизофрении.
“Шизофрения”. Прекрасно. Книга в руках подрагивает, страницы щекочут пальцы. Затекает левая нога, покалывает правую, она долго находится в одном положении. Но это нужно, чтобы сосредоточится. И когда она не двигается, взгляды становятся смелее, будто горячее. От этого бросает в дрожь. Кто-то смотрит. Кто-то наблюдает.
Это началось сразу после выписки, с начала можно сказать, что это были робкие взгляды, тайные, незаметные. Как с камер видеонаблюдения, когда они на вас смотрят, но вы знаете, что ничем это вам не грозит. В доме Старка было много камер, за всем следил Джарвис, а он никогда не причинит никому вреда, он только наблюдает и охраняет. На улицах и в общественных местах много камер, они следят за безопасностью, и в их бдительное око опадают разные люди. Тем более что стоило оказаться в своей комнате, как всё пропадало, заменялось одним-единственным взглядом. Что заставляло Клинта ходить за ней по пятам, она так и не поняла, но предполагала, это связано с тем, что он просидел в день выписки в кабинете врача целый час, а вышел хмурый и со стопкой листов в руках, часть из которых оказалась рецептами на лекарства.
Затем стало хуже, преследователь осмелел, не таился. И рассказать кому – так запрут, или отправят к врачу, в клинику. Кому нужен человек с такими проблемами в голове. Хорошо, что когда нужно не отвлекаться, воображаемый сталкер отходит на второй план, будто прячется, иначе катастрофы было бы не избежать. Команда рассчитывает на неё, нельзя их подводить.
Алиса расслабляется, глубоко дышит, осматривает внутренним взором библиотеку. Полки книг, самая разная литература: механика, техника, биология, химия, анатомия, медицина, художественные произведения, справочники, разговорники. Электронный архив, если нет в печатном виде. Ощущение, будто здесь филиал Библиотеки Конгресса, только книги не скучные политические. Мягкая мебель, обязательно мягкая, чтобы сесть удобнее и читать. Широкий диван, три кресла. Ей нравится то, что стоит в самом дальнем углу, ближе к окну, оно достаточно большое, чтобы лечь поперёк, устроив на подлокотниках голову и ноги. Мягкий ковёр под ногами, здесь везде мягкие ковры и полы с подогревом, можно свернуться клубком и уснуть. Что ещё? Окно, точно. Огромное, во всю стену, зеркальное, когда ты видишь, что происходит снаружи, а тебя не видят. Точечные светильники в стенах, декоративные канделябры, картины, светлые стены. Раскрытая книга на животе, мягкое кресло, запах чая с лимоном и персикового зефира. Сластёна.
Взгляд настигает ожидаемо внезапно, бьет по всем нервам тревогой с такой силой, что только многолетняя выдержка позволяет сохранить внешнее спокойствие. В книгах часто пишут: “Она почувствовала на себе испепеляющий взгляд” и прочее в этом же духе. Как эксперт в области Взглядов Алиса могла сказать точно: если вы не видите глаз собеседника, то вы точно не сможете даже представить, как именно он на вас смотрит. Поэтому она не могла угадать намерения смотрящего. До недавнего времени она думала, что всё не так плохо, что за ней действительно следят, и рано или поздно неизвестный себя выдаст. А может это и не человек вовсе, может
Нужно запомнить – шизофрения перешла в более глубокую стадию: неожиданно её лба коснулись чьи-то холодные ладони, провели по бровям, чуть задели ресницы. Ничего, даже ожидаемого тепла живого тела. Только холодные пальцы, осторожно, можно сказать, что нежно касающиеся кожи. Но когда Алиса резко распахивает глаза в надежде поймать шпиона, то видит лишь потолок библиотеки. И так продолжается уже не один день. Она протягивает руку к интеркому и набирает по памяти телефон частного психиатра. Нужно записаться на приём. И не приведи Господь кому-нибудь об этом узнать. Самое главное – ничего никому не говорить. Лучше, как и считала мама, держать всё в себе, затолкать глубже, ещё глубже, чем раньше.
“Я хочу отдохнуть от себя. От своих постоянных сомнений, страхов, заморочек, фантастических мыслей и воспоминаний. Хочу выйти из своей больной головы”, - в книге было опубликовано последнее письмо одного из больных шизофренией. Человек написал его перед тем, как выброситься из окна. Алиса выдыхает. Именно это и является её горячим желанием. Не покончить с собой, нет. Выйти из своей больной головы.
Расставив книги по полкам, она выходит в коридор, чтобы тут же наткнутся на безумную картину, которая мгновенно ставит под сомнение её собственную шизофрению. Поминутно оглядываясь и прислушиваясь, по коридору крался Стив. Крался. Стив. Стив Роджерс, бравый Капитан Америка, который мог легко деморализовать армию противника одним своим взглядом (или обтягивающим костюмом), крался по коридору как нашкодивший мальчика, ожидающий пока разгневанные родители хотя бы немного успокоятся.
– Стив? Стив, всё хорошо? – с сомнением глядя на запуганного мужчину, спросила Ал.
– Дааа… Всё в порядке… Не обращай внимания…
– Я всегда думала, что давать туманные намёки и совершать странные поступки – моя прерогатива. Ты отбираешь мой хлеб, - для показательности она качнула тарелкой с оставшимися на ней пирожными.
– Я сделал глупость… - затравленно признался он, взяв с тарелки сладость.
– Хорошо, продолжай.
– Мы с Наташей были на кухне. И я сказал, что она в последнее время стала чуть больше кушать… А она расстроилась, потом начала на меня ругаться, похоже, что на русском языке, потому что я ничего не понял, а потом расплакалась и заперлась в своей комнате. Что делать?
Алиса вздохнула, отдала напуганному Капитану остатки своего чая и пошла к Наташе. Шизофрения, бред преследования, лечение… Вселенная, ты не должна так шутить!
Если вы не видите в этой главе смысла, то скорее всего так и есть(( Я в кризисе
========== Глава 5. ==========
Мэри Маккини всегда знала, что её будущая профессия будет связана с психологией. Она любила людей, любила жизнь и хотела сделать этот мир куда лучше, чем он был. Начиная свою практику в учреждении для душевнобольных в богом забытом городишке, к тридцати годам она перебралась в одну из частных клиник Нью-Йорка и вкусила все прелести своего возраста. У неё была небольшая квартирка с видом на Гудзон, любимый человек, две собаки и рыбки в аквариуме.
Принимая новую пациентку с бредом преследования в десять сорок, она ожидала увидеть какую-нибудь напыщенную даму в роскошном платье, с маленькой собачкой под мышкой и заплаканными глазами, жалующейся на досадливых поклонников, полицию, которая не желает разбираться в этом, и собственных детей, упрямо отправляющих мамочку на лечение. Но на пороге её кабинета стояла молодая девушка в узких потёртых джинсах, тряпичных кедах и клетчатой рубашке.
– Добрый день, - поздоровалась девушка, садясь на кушетку.