Чем глубже мы падаем

Кэмерон Челси М.

Он поставил чашку и посмотрел на меня.

— Если хочешь, мы можем немного расслабиться, — предложила я.

Он покачал головой, улыбаясь. Ха. Я знала, что он это скрывает.

— Как бы я не хотел, не думаю, что это поможет.

Я подтянула колени и положила на них подбородок.

Он сделал глубокий вдох и удостоверился, что я смотрю на него, прежде чем заговорить.

— Я люблю тебя.

У меня отвисла челюсть.

— Но это не то, что я должен тебе сказать. В смысле, и это тоже, но есть кое-что важнее. Просто я подумал,

что ты имеешь право знать. Я влюбился в тебя уже очень давно и мне очень нужно, чтобы ты это знала, — он подошел ко мне, и я позволила себя обнять.

— Я люблю тебя, красавица, — его пальцы скользнули по моему лбу, вниз по щеке и к губам.

И я выпалила первое, что пришло мне на ум.

— Кажется, я тоже в тебя влюбилась, — сказала я. — Вопреки здравому смыслу, слишком быстро, и вообще я не должна испытывать к тебе такие чувства, но это ничего не меняет. Может, причина в том, что эта любовь противоречит законам логики, поэтому и кажется такой настоящей.

— Любовь — очень логичное чувство. Но от любви недалеко до ненависти.

— Не будь таким пессимистом, Алекс.

Я притянула его к себе и поцеловала медленно и нежно. Но это был не тот требовательный и жадный поцелуй.

— Я же говорила, что это поможет, — сказала я, когда он прервал поцелуй, не выпуская меня из объятий.

Он закрыл глаза и прижался ко мне лбом.

— По крайней мере, у меня было это, — прошептал он.

Я взяла его лицо в ладони, и он начал говорить.

Зан

— В ту ночь, когда случилось несчастье, за рулем был я.

Она была в моих объятиях, но я не знал, сколько это еще продлится, поэтому держал ее крепко, дожидаясь момента, когда она потребует отпустить ее.

— Я был за рулем, пока Зак не начал хвататься за руль и мешать мне. Он сказал, что способен ехать сам и пригрозил, что не перестанет меня дергать, поэтому я испугался, что мы попадем в аварию. Лекси смеялась и подзадоривала его, тогда я остановился и позволил ему пересесть на водительское сиденье.

Шарлотта промолчала, но я почувствовал, как она задрожала. От этого мне немедленно захотелось остановиться, но я должен был избавиться от груза вины. Я рассказал об этом мисс Кэрол, но тогда все было по-другому. Совсем по-другому.

— Мне не следовало так делать, но я решил, что будет безопаснее, если поведет он, а я смогу перехватить руль, если возникнет необходимость. Он всегда был очень хорошим водителем, даже в нетрезвом виде, и дорога была прямой, вот я и согласился. Потом мы увидели мигающие синие огни, и Зак прибавил газу. Я крикнул, чтобы он остановился, но он заявил, что ему нельзя останавливаться, что это разрушит его шансы попасть в бейсбольную команду, Лекси начала визжать, но он еще увеличил скорость, а потом вдруг появился олень, он резко свернул в сторону, и мы перевернулись.

Мне не нужно было вдаваться в подробности.

Так тяжело было пережить все это. Я хотел избавить ее от худшего.

— Когда Зак пришел в себя в больнице, он не помнил, что произошло. А вот я превосходно все помнил. Так как именно я был самым вменяемым, меня спросили, что случилось. Не знаю, что заставило меня сказать это, но как только слова вылетели из моего рта, их уже нельзя было забрать обратно. Я думал, что было бы хорошо, если Зак проснется и скажет им, что он был за рулем, но он ничего не помнил, а Лекси... — я снова сделал вдох, и она вздохнула в унисон.

— Они спрашивали меня снова и снова, а я отвечал, что был за рулем. Тем более, что ни один из нас не был пристегнут, а машина оказалась такой искореженной, что невозможно было знать наверняка. К тому времени, как я захотел сказать правду, мне предъявили обвинение, и было уже слишком поздно, особенно учитывая то, что Зак ничего не помнил, и до сих пор не помнит. Было слишком поздно что-то изменить.

Из ее глаз потекли слезы, я захотел стереть их, но не мог прикоснуться к ее лицу. Я чертовски боялся, что она меня оттолкнет. Пока же я хотя бы продолжал обнимать ее.

— С тех пор я постоянно жил с этой ложью. Я очень сожалел и хотел рассказать правду, но что потом? Мое время прошло. И правда уже ничего не меняет.

— Меняет, — наконец, сказала она. — Она меняет очень многое, — она прижалась ко мне губами, без конца повторяя, — все меняет, все, все...

Я почувствовал вкус ее слез и ее губ, вкус правды и ее любви.

Мы начали целоваться, ее руки запутались у меня в волосах, а я гладил ее лицо и шею. Ее губы стали настойчивее, а руки требовательнее.

Я прекратил поцелуй, но она не разорвала объятий.

— Шарлотта.

Она приложила палец к моим губам, заставив меня замолчать.

— Перестань думать, — сказала она, снова набрасываясь на меня.

Глава 33

Лотти

В тот момент, когда с его губ слетела правда, во мне словно обрушилась плотина, все, чего я теперь хотела — это целовать его, любить его и наверстать все упущенное. Компенсировать все, через что ему пришлось пройти.

Я никогда так никого не хотела, как его. Так сильно, до боли.

Место у камина было не совсем удобным для моих целей, поэтому я попыталась подтолкнуть его на толстый пушистый ковер, лежащий на полу.

Но преуспела лишь в том, что сама ударилась коленом и сильно ушибла ему руку.

— Ох, — выдохнули мы оба друг другу в губы.

— Ты в порядке? — спросил он, погладив рукой мое колено. Поцелуи в какой-то степени заглушали боль.

— Нормально. А ты?

— Я тоже.

Наконец, когда мы расположились на коврике, он оставил мои губы и убрал мне волосы с лица.