Чем вы недовольны?
Шрифт:
– Жду на аэродроме. Не медлите. Иначе опоздаете.
Курбский понял и не медлил.
С рассвета шёл беломорский студеный дождик. В хмурое утро в аэропорту все выглядело отсыревшим, даже серебристые самолеты. Но вот появились просветы, можно лететь. Первым прибыл Джейран с небольшим чемоданчиком.
– Ни одного места, – сказал ему диспетчер. – Летят на совещание лесные механизаторы.
Вскоре прикатил изрядно напуганный Курбский. Джейран сделал вид, что они незнакомы.
– Мест нет, – повторил диспетчер.
– Мы готовы оплатить специальный рейс, я опаздываю на сессию Академии наук. Со
– Нет самолетов.
– Я могу поговорить с Москвой?
– Обратитесь к начальнику аэропорта.
Начальник аэропорта ещё раз объяснил – резервных самолетов нет. Двое подпольных миллионеров уныло мокли под дождём. В самолеты садились трактористы-трелёвщики, механики, электрики, начальники лесоучастков. Докуривали папиросы, брали в руки немудреные чемоданы, весело перекликались, подтрунивали друг над другом и улетали в Москву.
– Хозяева страны, – кисло заметил Курбский.
– Вы сегодня удивительно остроумны, – буркнул шеф.
– Благодаря такому гению, как вы.
Они стояли под козырьком подъезда в четырех метрах друг от друга и грызлись от бессилия и досады.
– Вручите наличные начальнику аэропорта, – предложил Джейран.
– Какой умник! Попробуйте сами.
Подошёл диспетчер.
– До Ленинграда можете лететь в грузовом самолете… Согласую с начальником порта.
– В долгу не останемся, – многозначительно шепнул диспетчеру Джейран и пошёл за ним.
Диспетчер повел обоих к «ИЛу» и показал рукой на трап. Первым поднялся «академик» Курбский.
– Что здесь? – крикнул он сверху.
– Мелкие звери для зоопарков. Они в клетках, – любезно пояснил диспетчер.
– Что? За кого вы нас принимаете?!
Джейран быстро поднялся и втолкнул «академика» в самолет.
– Даже со змеями полетите. Аристократ нашёлся!
Густые запахи зверинца объяли миллионеров. В клетках беспокойно заметались рыси, волчата, росомахи, медвежата.
– Мы задохнемся.
– Сходите. В камере гортюрьмы больше воздуха, – издевался Джейран.
Поднялся командир корабля.
– А что это за звери? – спросил он диспетчера, кивнув в сторону «академиков».
– Академики. Спешат на сессию. По личному распоряжению…
– Здравствуйте, – поздоровался командир. – Извините за атмосферу и соседей. Через три часа вдохнете свежий воздух.
Покидая самолет, корпоранты рычали друг на друга, как их соседи в клетках. И пахло от них звериным.
– Теперь на нас будут бросаться все собаки, – съязвил Курбский.
И точно, на них зарычал огромный боксер, которого вел на поводу какой-то гражданин.
– Дожили! – тихо воскликнул «академик».
– Куда теперь? – спросил Курбский после того, как их облаял боксер.
– Позавтракаем.
– Прежде всего жажду избавиться от запаха зоопарка. Я чувствую себя зверем.
– Наконец-то. А то играли роль «общественника». Короче: мы не можем пользоваться ни одной гостиницей. Идёмте, я вас проинформирую.
Сели на скамью. Джейран поведал «профессору» – прошлой ночью укокошили Бура.
– Прелестно. Дошли до мокрых дел.
Джейран обозлился, глазки побелели, но продолжал, как прежде, спокойно.
– Укокошил мой человек.
– Зачем? Зачем вы занялись уголовщиной?
– Валюта и многократный ущерб казне –
– Веселые дела.
– Новость для вас? Один путь – за границу. Согласны?
– Нет.
– Почему?
– Вас боюсь.
– Вы тупица. Подумайте, пока мы не расстались. Вот вы миллионер… Что вы можете, сделать с миллионом в этой стране? Что? Купите дом? Отличную машину? Станете посещать симфонические концерты? Только такие кретины, как Пухлый, Сумочкин и прочие паши клиенты воображали, что, накрав денег, они смогут с трибуны кричать о строительстве коммунизма и, запершись на своей даче, втихомолку жрать шпроты и пить марочный коньяк. Бур посетил шесть или семь городов, всё искал меня, мой след… Не сегодня-завтра всем нашим клиентам, независимо от ранга, ночью позвонят и попросят занять место в карете с решетками. А тем, кого охмуряла Илона, предложат сдать красные книжечки. И они превратятся в ничто. В лучшем случае. Когда я буду вне досягаемости, я пришлю на имя генерального прокурора подробный список моих клиентов, больших и малых, пусть их коллективно отправят на рудники. В данном случае я за коллектив. Мне это доставит удовольствие.
– Мало того, что вы при их помощи стали миллионером, вы ещё…
– Да. Я мститель с тысяча девятьсот восемнадцатого года. Ну, решайте. Либо вы попытаетесь стать членом профсоюза, либо станете членом заморского акционерного общества солидной фирмы.
– А такая фирма существует?
– Перед отплытием изложу всё. С доказательствами. Не поверите – останетесь. Не поворачивайте голову, какой-то тип кого-то высматривает. Повернул к нам.
Корпоранты съежились и косили глазами, как лошадь, ожидающая удара хлыстом. Курбский, держа руки в кармане, собрал леденеющие пальцы в щепоть. Джейран шептал молитву.
– Извините, я не за вами приехал? Машина «Ленгосстроя».
– Нет, нет.
Оба вынули платки и громко высморкались, – это облегчило душу.
– Ну? – сказал Джейран.
– Когда я узнаю, каким путем я убываю за рубеж?
– Когда вы прибудете в назначенный пункт готовым к отправлению.
– Согласен.
– Жму руку.
Курбский уехал в Гатчину к знакомым. Джейран – на реку Енисей, где у его родственника хранилась часть капитала.
Одно дело знать, другое – доказать. И кстати, одна улика дороже тысячи догадок. Воробушкин знал, конечно, чья жертва Бур. Но… никаких улик. А догадок… О, их сколько угодно. Во-первых, исчез Курбский. Аэропорт подтвердил: академик Курбский и ещё один ученый улетели на грузовом самолете, спешили на сессию Академии наук.
Неудача? Промах? Ошибка? Пока нет. В Ломоносовске остался Гаркушин. И не только Гаркушин. Более притягательная для Джейрана личность проживает в Поморске, у неё хранится треть его богатств, уникальные алмазы, бриллианты, приобретенные за три десятка лет. О ней помнил Бур, но не знал, что эта личность живет теперь в Ломоносовске. Увидел её случайно, во время многочасового сидения у окна за тюлевой занавеской. Личность эта – «царица Тамара».
Другой источник сведений – широкие массы. К ним Воробушкин отправился за информацией, зная: чтобы уловить крупицу истины, информацию нужно пропустить через десять фильтров.