Chemical Wedding

Vilriel

— Это тот самый артефакт, поддерживающий пациента в стазисе, правда, недолго — в зависимости от тяжести травмы, — сказала Елизавета, указав на одеяло.

Смиты удивлённо переглянулись: неужели это врач-маггл?

— Занятно… Но нестерильных зевак я бы удалил отсюда, — буркнул мужчина, внимательно изучая шею Снейпа.

Чувство недоверия к доктору усилилось: Смитам показалось, что он держится как-то неуверенно.

— Здесь всё стерильно, — твёрдо заявила Елизавета и сделала быстрый взмах волшебной палочкой; в воздухе тихо затрещало и запахло как перед грозой, но в разы сильнее. — Я буду операционной сестрой, Игорь поможет останавливать кровотечение, если мы не будем справляться инструментальными

методами. Мисс Смит будут на подхвате. Девочки, это доктор Тёрнер, — быстро пояснила она, кивнув в сторону мужчины.

— Доктор Тёрнер — это мой отец. И дед. А я так, просто Майк, — сухо поправил тот. — Ладно, приступим, я вижу, ваш артефакт уже с трудом справляется. Первым делом — капельница и интубация.

Позже Смиты не раз вспоминали операцию, удивляясь, как это они ухитрились выполнять всё чётко, ни разу ничего не напутав и не сделав ни единого лишнего или неуклюжего движения. В основном их работа заключалась в розыске и подаче нужных препаратов и перевязочного и шовного материала. Чутко следящая за операционным полем Елизавета моментально переводила указания доктора для непрофессионалов, помогала Смитам ориентироваться в шкафчиках с медикаментами и инструментом и буквально одним взглядом давала команду Каркарову применять кровоостанавливающее заклинание. Иваннин артефакт, который она оставила дома за ненадобностью, по-прежнему эффективно выступал в качестве монитора дыхательной и сердечной деятельности.

…Введя поданную Елизаветой гибкую трубку пациенту в трахею и подсоединив к вене капельницу с физраствором, доктор Тёрнер приступил к очищению раны.

— Кто или что могло это устроить? — поинтересовался он. — Я постараюсь максимально сохранить собственные ткани, но парню придётся несладко, не уверен, что голосовой аппарат не пострадает.

— Это нага, — подал голос молчавший до сих пор Каркаров.

— Что-то из индийской мифологии, — присвистнул доктор Тёрнер; его нервозно-мрачный настрой улетучился с первыми минутами операции, уступив место деловому азарту и уверенности. — Змея, да? Плохо я в вашем зоопарке разбираюсь. Погодите, а она ядовитая? Так мы с вами тут можем до скончания веков развлекаться. Противоядие есть? Конечно, с таким кровотечением большую часть обычного яда вымыло бы, но тут у нас нет обычностей. Бесс, внимательнее!

— Пардон, — Елизавета чуть сдвинула зажим. — Девочки, бегом в лабораторию, у меня есть матрица универсального противоядия, посмотрите по указателю, он на письменном столе, зелёная книга, там по алфавиту, матрикс омниантидотис. Самое сложное будет найти сухой экстракт яда наги. Он точно был, но я его не вносила в реестр, потому что он скорее как коллекционный экземпляр, а не для дела…

— Тори, найди матрицу и неси сюда, а я спрошу кое-что, — сказала Хоуп подруге, которая, кивнув, исчезла из операционной. — Экстракт нужен для активации противоядия? — уточнила Хоуп.

Елизавета, не отрывая глаз от операционного поля, кивнула. Хоуп, вздохнув, достала волшебную палочку и, зажмурившись, быстро переломила её, вытряхнув на ладонь сердцевину.

— Клык наги, — переведя дыхание, пояснила она дрогнувшим голосом.

Елизавета быстро глянула в её сторону, оценила обломки палочки и покачала головой.

— Это серьёзная жертва, — сдержанно сказала она, вновь возвращаясь к работе.

— Ерунда, — уже вполне бодро отмахнулась Хоуп. — Мне потом Айвенна новую сделает, не хуже.

— Эх, а у меня и в мыслях не было, что это змея, думала — оборотень максимум… позор и профнепригодность! — цокнула языком Елизавета. — Миша, через пару минут ты получишь противоядие в лучшем виде.

— Отлично. Надо поскорее это закончить, чертовски хочется курить. Эти ваши артефакты страшно нервируют. Как будто сейчас не девяностые, а каменный век, — ворчал

Майк, поблёскивая иглой. — Даже у деда была возможность использовать аппарат ИВЛ!

— Ну, извини, у нас одеяло заменяет и искусственную вентиляцию лёгких, и дефибриллятор — если понадобится, — со спокойствием боа-констриктора отозвалась Елизавета. — Ничуть не хуже, могу тебя уверить. И вообще, чего ворчишь, мне Тимоти рассказывал, как твоему деду случалось делать трахеотомию подручными материалами в антисанитарных условиях.

— Да деду вообще часто с антисанитарными условиями везло, в Ист-энде пятидесятых другие встречались редко.

***

Первым делом сотворив световую сферу, Иванна кое-как поднялась на ноги и подошла к окну, чтобы осмотреться. Доски под босыми ногами предательски скрипели, но проламываться, кажется, не спешили.

Окно было заколочено, но сквозь прорехи между досками вполне можно было осмотреться. Да, с местностью она не ошиблась, это действительно был тот самый дом на отшибе Хогсмида. Окно выходило на одичавший сад с редкими деревьями, в лунном свете выглядевшими весьма зловеще. За садом, насколько помнила Иванна, начинался берег озера, и негромкий, но вполне отчётливый лягушачий хор это подтверждал. Вдали над деревьями хмурое небо то и дело освещалось разноцветными сполохами, сопровождаемыми приглушёнными хлопками. Это можно было бы принять за праздничный салют, но Иванна прекрасно знала, что это за «праздник».

Не собираясь терять время попусту, она вернулась вглубь комнаты и аккуратно разложила одежду Снейпа. Классическая каббалистическая методика создания голема сейчас была не к месту, тем более, имеющееся количество крови позволяло импровизировать и облегчало задачу.

Иванна сосредоточилась и сотворила «акцио восемьдесят кило земли из дальнего конца сада, без дёрна, палок, камней и прочего мусора, медленно и аккуратно». Она подумала, что насчёт восьмидесяти килограмм она Снейпу, наверное, польстила, но всё равно, если что — проще будет вернуть в сад излишки, чем добывать недостачу посреди процесса.

Стекающиеся в комнату сквозь прорехи в окнах и даже через дверь ручейки земли она направляла в разложенную одежду, формируя фигуру. Крови Снейпа нужно было оставить на полу как можно больше, потому она старательно подпитывала материал своей кровью. За созданием «болванки» следовала вторая стадия — превращение мёртвой материи (в данном случае — земли) в живую, а в ходе третьей стадии полученное тело полагалось оживить.

Несмотря на лёгкий шум в ушах и сосущую пустоту в желудке — перед Лондоном Иванна почему-то не поела толком — в голове была звенящая ясность мыслей. Порядок действий и зазубренные формулы сами собой шли на ум, волшебная палочка, став продолжением её руки, сама собой выводила узоры в воздухе. Бесформенная груда земли постепенно обретала совершенно конкретные узнаваемые очертания. Вторая стадия потребовала солидной затраты сил — Иванна понимала, что усердствует, пожалуй, больше, чем требуется, но предпочитала работать с запасом, потому что от надёжности и достоверности зависело слишком много. Магического истощения опасаться не приходилось: симптомы Иваннa запомнила более чем хорошо и не собиралась допускать повторения.

Подменыш выглядел теперь как восковая кукла, оставалось только вселить в него живую сущность. Поскольку от голема не требовалось исполнения сложных действий, обойтись можно было и крысой. После недолгих поисков Иванна нашла подвал, но к её разочарованию, крысам тут нечем было поживиться, потому они отсутствовали как класс. Столкнувшись с неожиданным препятствием, она растерянно замерла посреди мрачного подвала, пытаясь сообразить, что делать. Казалось, стены надвигаются, стремясь смять её. Стряхнув наваждение, она подобрала подол и поспешила выбраться из подземелья.