Чемодан чепухи
Шрифт:
– Какая ты стала веселая и хорошая! – закричал Хвостик, не понимая, куда и зачем его ведут вприпрыжку. А волк уже поджидал их со своей тележкой у поворота и пригласил всю семейку прокатиться – он был умный, этот Волк! Все уселись, Волк впрягся и помчался с бешеной скоростью. Только Свинка очень стеснялась ужасного вида своего брата и по дороге старалась обобрать с его нежной щетинки комья грязи с бумажками и иногда щипала его довольно чувствительно, отчего Хвостик дико плакал, а Запятайка его утешала. Так они и приехали на бережок ручья, где виднелся
– А ну, что я вам покажу! – заорал Волк жутким добрым голосом. – Заходить по одному, и только чур не визжать! А то съем!
Тут все захохотали, и Свинка приготовилась войти первой, но Волк сказал: «Молодым везде у нас дорога», – и пригласил сначала Хвостика. Причем в руке у Волка сверкнула большая бритва, Хвостик взвизгнул от любопытства. Запятайка испугалась, но Свинка стала ей быстро объяснять насчет зеленых сапожек, жвачки и так далее. При словах «жвачка» и «мороженое» Хвостик подпрыгнул и ринулся в нору, но Запятайка задержала его и сказала, что пойдет с ним вместе. Они заспорили. Волк кипятился и доказывал, что сразу двое в дыру не пролезут, при этом очень рычал и показывал зубы, стараясь развеселить публику, но Свинке было не до смеха – она стыдилась своей шумной сестры и немытого брата.
А тем временем мама Хрюня поглядела в окно, послушала, и что-то ей не понравилась абсолютная тишина около домика. Папа Хряпа мирно храпел у телевизора (под свою любимую программу «Сегодня в мире животных»), но мама Хрюня его разбудила и послала к Уткам, а сама побежала за Овцами. Детей нигде не оказалось, и через две минуты Хрюня и папа Хряпа, тяжело дыша, стояли у калитки своего дома в окружении соседей. Младший ягненок посмотрел на дорогу и увидел клочки газетной бумаги.
– Вот тут проходил Хвостик! – заявил он. – Мы играли в луже, мы обсыпали Хвостика бумажками, как будто идет снег. Вон и впереди бумажки, и еще…
– А когда это было? – строго спросил отец Баран, который был обрит наголо.
– Давно! – заявили ягнята.
В это время подошли Конь без хвоста, но в новой шляпе и Лошадь в длинной юбке, видимо, тоже без хвоста, но зато опять-таки в новенькой шляпке.
– Что случилось? – спросила Лошадь в шляпке.
– Пропали дети, – сказала Хрюня, а папа Хряпа засопел.
Лошадь заметила:
– Я всегда так воспитываю своих жеребят, что они без спросу даже на шаг от меня не отходят, все время у хвоста. – Тут она спохватилась и поправила юбку на том месте, где у нее был раньше хвост.
Отец Баран заметил, дрожа от вечернего холода всем своим бритым телом:
– Что-то ваша Свинка около Волка крутилась сегодня, уж не продала ли она ему чего?
Его жена, бритая Овца в новых зеленых сапожках, поддакнула:
– Да, она в ее возрасте слишком большая модница, все интересовалась насчет зеленых сапожек! Волк ей так прямо и сказал: не обещаю!
– Волк? – угрожающе спросил папа Хряпа, и щетина на его загривке стала дыбом.
И вся компания побежала по следам, ища на дороге грязные бумажки.
Тем временем у волчьей норы
В доказательство он даже сбегал в нору и вытащил большую розовую коробку, но не открыл ее, а положил в кусты. На этом месте у Свинки градом потекли слезы, и она крепко стукнула упрямую Запятаику по спине.
Запятайка охнула и выпустила Хвостика, который со всех ног кинулся в волчье логово, а Волк быстро нырнул за ним, на ходу шаря в кармане штанов, видимо, насчет бритвы.
Тут Свинка схватила Запятаику за шею и не пускала ее бежать вслед за Хвостиком, а, наоборот, тащила ее в кусты, где лежала розовая коробка.
– Пусти! – вопила Запятайка.
– Идем, чего покажу! – кричала Свинка.
А из логова в добавление ко всему понесся долгий и отчаянный визг Хвостика.
– Прошу тебя, пусти! – плакала Запятайка.
– Дура! – кричала Свинка. – Ничего ему там не сделается, его постригут, и все, нужна щетинка, и все! Идем посмотрим сапожки!
Но тут послышался топот, и на поляну выскочили Конь и Лошадь, а на спинах их виднелось все деревенское население: папа Хряпа впереди, за ним три ягненка, а на лошади мама Хрюня, отец Баран и Овца в зеленых сапожках. Остальные ягнята ехали на жеребятах, а что касается уток, они прибыли позднее своим ходом, во главе с селезнем, по воздуху.
При этом из волчьего логова доносился такой дикий визг, что все растерялись, но мама Хрюня быстро соскочила наземь и кинулась в нору, и, конечно, не пролезла, зато она увидела в норе своего сына и скомандовала ему:
– Хвостик! Немедленно домой, уже поздно!
Еще она сказала туда же, в нору:
– И вам не стыдно?
Визг перешел в плач и поцелуи, которые раздавались там, в норе, а наружу выходили в полузадушенном звучании, потому что мама Хрюня заткнула собой нору.
Все население принялось тащить Хрюню за ноги, и Лошадь сердито говорила, что раньше у нее был хвост и это было страшно удобно, во-первых, вместо веера от мух, во-вторых, протянул кому надо куда надо – и тащи. А тут, в лесу, приходится от комаров отбиваться копытами.
Затем Хрюню вытащили, а она, в свою очередь, выгребла из норы сначала Волка, который моргал на свету, и чудесно улыбался, и говорил, не понимая, что произошло:
– Какие у нас гости, как волшебно, будем пить чай…
Запятайка тут же вынесла из логова Хвостика со связанными ножками и еще более грязного, чем раньше, и папа Хряпа схватил их обоих на руки.
Тут Свинка выступила вперед в своем сильно порванном платье и стала защищать Волка, объясняя насчет молодой щетины, но отец Баран не стал ее слушать. Дрожа от вечернего холода, он велел Волку раз и навсегда убираться, срок – двадцать четыре секунды.