Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)
Шрифт:
— Это было бы основанием, — кивнул я.
— Это не могло быть основанием, малыш. Правила игры другие. Я просто открыл здесь новое и отказал племяннику от дома. Никаких неприятностей. — Он откинулся назад, черные глаза смотрели прямо на меня. — Мы никого не убивали вне клуба. Наверняка ребята иногда дерутся внутри, но не снаружи. Слишком большое давление в последнее время. Прихлопнешь какого-нибудь обывателя — сразу имеешь неприятности. Если он к тому же крупный зверь, неприятностей будет столько, что даже взятки не помогут, а это плохо для бизнеса.
— А Редфорд был
— Вы же сами знаете. Мафия ничто по сравнению с таким типом, как Джонатан Редфорд. Он был действительно силой. Связи, влияние, бесцеремонность. Стоило ему лишь издали взглянуть на копов, и тех уже не нужно было подмазывать. Он звонил губернатору и получал все, кроме, может быть, национальной гвардии. Сам президент говорил с ним. Он был крупной фигурой, малыш, с длинной рукой.
Ему не понравилось то, чем я занимался. Один телефонный звонок — и с моим заведением было покончено. Никаких угроз, никакой стрельбы, никаких мускулов. Это власть, малыш. Он прикрыл меня, чтобы показать, что не хочет видеть у меня своего племянника. Я сказал парнишке, чтобы не показывался в моем новом заведении.
— Иногда на людей оказывают такое давление, что им ничего не остается, как защищаться, хотя шансы очень малы, — возразил я.
Теперь Коста выругался.
— Послушай-ка меня, малыш. Он хотел выгнать меня из Нортчестера, и я убрался оттуда. Он ни разу со мной не говорил. Такие типы, как он, даже за людей не считают таких парней, как вы и я. Если мы им нужны, то, в крайнем случае, как собака или кошка. Обычно они нас вообще не замечают, пока мы не путаемся под ногами. Я могу держать свое заведение открытым лишь потому, что типы вроде Редфорда слишком заняты, чтобы обо мне помнить, а простым гражданам это безразлично.
— На слух это верно и логично, — согласился я, — но в моем представлении вы не тот человек, который всегда поступает логично.
Он ухмыльнулся.
— Во всяком случае, я позаботился об алиби, малыш. Как только я услышал про убийство, сразу понял, что копы будут разнюхивать у меня. Они пришли. Я объяснил им то же, что теперь объясняю вам: мы со Стрега действительно в понедельник утром были и Нью-Йорке, но уже к часу пополудни вернулись сюда. Мы можем это доказать. О’кей?
— О’кей, — кивнул я. — Вы не знаете, не был Джонатан замешан в каком-то сомнительном деле?
— Нет. Ну откуда мне знать про его дела?
— Вы знаете человека по имени Пол Барон?
— Слышал о нем, но никогда не встречал. Он совсем по другой части. Он обманщик, мошенник, шулер. Я бизнесмен. Он и его куколки живут шантажом. Женщины кого-нибудь компрометируют, он идет получать деньги. Пароходы и курорты — вот его излюбленные места действия. Такого сорта люди иногда пытаются и и казино мошенничать, как за своим столом. У меня его бы вышвырнули.
— Уолтер Редфорд проиграл Барону в покер двадцать пять тысяч долларов.
Коста присвистнул.
— Уолтер не умеет играть, но я полагаю, что и Барон играл нечисто. Только двадцать пять тысяч — чертовски крупная сумма для такого человека, как Барон. Меня удивляет, что он позволил так высоко поднять ставку.
—
— Джонатан мертв. Больше никаких неприятностей, — кивнул Коста. — Уолтера ждут большие деньги, если Дидра Фаллон не загубит дело, когда выйдет за него замуж. Только я даю самое большее пару лет на то, что либо она захочет уйти, либо, может быть, не выдержит он. Она слишком породиста для него.
— Она вам нравится?
— Если разобраться, в ней кое-что есть. Только вы ведь заметили, что она со мной даже не поздоровалась. Пока еще нет. Может быть, позже…
— Тогда надейтесь на лучшее, — сказал я и встал.
— Буду, малыш.
Мысли Коста были уже далеко, когда я направился к двери. Стрега еще стоял в своем углу, как статуя. Но лишь только я достиг двери, он устремил свои серые глаза на меня. Внимательные серые глаза, словно он хотел совершенно точно запечатлеть в памяти мое лицо.
Перед казино я закурил. Было холодно, звезды сверкали ясным ледяным светом в ночном небе. День принес, имея в виду Сэмми, одни неудачи. Я решил в очередной раз попытаться найти Вайса или Пола Барона. Копы к этому времени должны были уйти из квартиры Вайса. Может быть, там найдется какой-то след, который они пропустили…
Глава 9
Площадь Святого Марка — это лицо Нью-Йорка. Она расположена в бывшем гетто, на месте когда-то процветавшей колоритной еврейской общины. Евреи все еще жили в этом районе, но, кроме них, здесь поселились теперь поляки, украинцы, итальянцы и еще Бог весть сколько других народов. Пьяницы жили здесь потому, что поблизости было полно дешевых баров. Художники — потому что площадь Святого Марка относится к Ист-Виллиджу — самому дешевому району богемы. Здесь жили одиночки и сумасшедшие, старые и молодые, мелкие буржуа и индивидуалисты, бородатые хиппи и бородатые хасиды, черные, белые, желтые и коричневые. И все соседствовали друг с другом относительно мирно.
В любом квартале между Третьей авеню и авеню «А» можно было найти мирно существующие друг с другом польский зал для собраний, православную церковь, итальянское кафе, португальский винный погребок и еврейскую закусочную. Были там убогие домишки обывателей, скверные гостиницы, дома с апартаментами и швейцарами и пришедшие в упадок большие многоквартирные коробки, пивные для рабочих с плевательницами и опилками на полу, кофейни и три заведения, где из-под прилавка можно было купить марихуану.
В настоящее время площадь Святого Марка стала раем для хиппи и торговцев наркотиками. Ведь на площади теперь каждый день происходил карнавал. Это не могло остаться без последствий. Площадь Святого Марка превратилась как бы в город, где жизнь покатилась колесом, и никто не мог сказать, что с ним будет завтра.
Под внешней безмятежностью скрывались старые дома и бары гетто, предлагая пристанище людям вроде Сэмми Вайса, людям, которые никогда не знали чувства безопасности, которые признавали только дармовой доллар, за который не нужно мучиться.