Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)
Шрифт:
Я действительно никогда не находил такой работы, чтобы она того стоила. Больше всего мне нравилось разрешать проблемы других людей. Я говорил об этом с людьми во всем мире, и немногие могли мне просто и убедительно объяснить, зачем они работают, что они делают, почему они выбрали свою работу и что она дает для их собственного удовлетворения. Многие потчевали меня трехчасовой солидной речью с большим воодушевлением и множеством слов. Иные просто изумленно смотрели на меня. Они выглядели озадаченными. Никто никогда их не спрашивал, почему они работают,
— Все в порядке, Форчун, спускайтесь вниз.
Обычно арестованных представляют судье. Гаццо об этом ничего не сказал, и я понял, что у него в отношении меня другие намерения. Это было приятно. Это значило, что Гаццо и его ребята решили меня лишь слегка отшлепать.
В коридор меня вывел участковый детектив, который отказался исполнять роль охранника и передал меня в приемной Гаццо женщине-секретарю. Та была красива, но я никогда не знал ее имени. Гаццо тоже не знал точно, как ее зовут. Он никогда не был женат, женщины действовали ему на нервы. Я прождал час, погруженный в молчание и сигаретный дым.
— Входите, — велел Гаццо, когда наконец пришел.
Теперь я сидел в полумраке кабинета Гаццо и едва мог поверить, что снаружи было раннее зимнее утро. Гаццо наблюдал за мной из-за своего письменного стола. Он был суров, но достаточно долго прожил в суровом мире, чтобы примитивно и жестоко не отыгрываться на других. Суровый человек, который не решается сурово наказывать.
— Я имею достаточно оснований, чтобы помариновать тебя неделю, Дэн.
— Я знаю. Переходите к делу, капитан.
— Ты не поленился, Дэн, — продолжал Гаццо. — Верхний Ист-Сайд, нижний Виллидж, Вестчестер. Все ради Сэмми Вайса?
— А почему бы не ради Вайса?
— Ты не настолько близок с ним. Он хорошо заплатил?
— Вообще не платил.
— Ты уверен, Дэн?
Вопрос был серьезный. Гаццо настойчиво хотел узнать, платил ли мне Вайс. Но интересовало его не то, есть ли у Сэмми деньги и не продажен ли я. Я прикинулся дурачком. Если он хочет дать мне понять, о чем идет речь, пусть скажет…
— Совершенно уверен, капитан.
Я рассказал со всеми подробностями, что предпринял до сих пор. Правда, исключая морг и рассказ Барона. Я рассказал о Джордже Эймсе, о достопочтенной семье в Нортчестере, о Кармине Коста и все, что я знал об убийстве.
— Вайс утверждает, что он ударил Редфорда и ушел, когда тот еще был жив, — спросил Гаццо.
— Так он мне сказал. Приблизительно в половине второго.
— Мы знаем, что Редфорд в час пятнадцать еще был жив, когда Вайс пришел и нему. Я был не совсем уверен в этом. В конце концов, швейцар видел его в час. За час пятнадцать пока говорят только показания этой девушки, Фаллон. Значит, Вайс тоже утверждает это.
— Он был еще жив и тогда, когда Сэмми покинул его около половины второго.
— По словам Вайса. Миссис Редфорд напрасно звонила в два часа. Мы знаем что у нее не было ключа
Гаццо потер свою щетину.
— Вся семья без исключения отпадает по времени между двенадцатью и тремя часами. Мы не нашли ничего подозрительного в личной или деловой жизни Редфорда. Если Вайсего не убивал, то для кого-то другого остается тридцать минут, чтобы войти, убить его и незаметно исчезнуть. И никого, хоть в какой-то степени подозреваемого.
— Сестра Уолтера — Моргана — подозревает Дидру Фаллон.
— Чудесно. Только у нее, увы, алиби и нет подходящего мотива.
— Замужество возникло довольно неожиданно.
— Все в один голос говорят о том, что Джонатану девушка нравилась. Что она выигрывала?
— Для меня главный подозреваемый — Уолтер, — сказал я. — Он нуждается в деньгах, его голова была в петле, которая медленно угрожающе затягивалась, он извлекает наибольшую пользу из смерти дяди, и притом он болезненно надменный человек, который, вероятно, никогда не знает, что сейчас совершит.
— Но он таков немало лет, — сказал Гаццо. — Почему же он убил дядю именно тогда, когда ему осталось ждать денег всего год?
— А если из-за Пола Барона?
— Уолтер и прежде оказывался под нажимом. И никогда не убивал.
— Но в этот раз дядя не захотел платить. Это могло его вынудить.
— Если ждать богатства осталось меньше года, этого недостаточно. Но все же попытайся доказать мне, как Уолтер мог из Нортчестера убить дядю, и я распоряжусь его задержать.
— Что с орудием преступления?
— Кажется, это был сувенир, кинжал — малайский крис, который всегда лежал на письменном столе Джонатана. Его нет.
Серые глаза Гаццо буквально сверлили меня насквозь.
— Ну ладно. Конечно, со стороны преступника было сумасшествием забрать с собой кинжал, но ясно, что тот, кто это совершил, был в панике. Мы все знаем, что Вайс никогда не планировал убийства, но он именно тот тип человека, который со страху может схватить кинжал и убежать с ним. Слишком взвинченный, чтобы его протереть, но все же достаточно опытный, чтобы знать, что на нем остались его отпечатки пальцев. Обычная паническая реакция.
Я переменил тему.
— Что вы знаете о Поле Бароне?
— Все, включая тот факт, что мы ни в чем не можем его обвинить. Разве только ты выступишь как истец.
Гаццо ухмыльнулся. Он знал, что у меня на руках нет никаких доказательств для предъявления иска. Поскольку я ничего не ответил, он продолжил:
— После того как Уолтер Редфорд сказал нам, что он действительно был должен деньги Барону, мы решили того отыскать. Он пришел добровольно вчера вечером. Я полагаю, после того как разделался с тобой. Мы с ним поговорили. Он утверждает, что посылал Вайса получить деньги. Сказал, что сам ищет Вайса. На момент преступления он имел алиби.