Чемпион 2
Шрифт:
— Погоди ты снимать, мы продолжим, не закончили! Я же говорю, что не проиграл!
— Закончили, спор ты просрал, нечего было понты колотить, а надо было сразу величаться, — также спокойно пояснил Вова. — Я тебе по крайнему бою говорил, что тебя погубит самоуверенность!
— Сука! — Серега раздраженно снял с себя перчатки и бросил их на настил ринга. — Параша полная. Меня это не устраивает ни разу! Понятно?!
— Руки то пожмём? — спросил Пельмень, вытаскивая капу.
Он не собирался на ровном месте наживать себе ещё одного врага. На хрен оно, спрашивается,
— На хер иди, козе…
Вова не дал Сереги договорить и перевести все в личные оскорбления.
— Серый, ты давай завязывай истерить, в последний раз предупреждаю. Руку пацану пожми, прояви уважение, как к спортсмену. Ты в зале находишься, не на улице.
Серега закрыл глаза и все ещё злой как черт, со вздохом сожаления подал Сане руку. Делать он это явно не хотел, но похоже, то авторитет Вована был в зале непререкаем.
— Признай, что ещё бы десять секунд и я бы тебя вырубил? — зло спросил рыжий у Пельменя, глядя тому в глаза.
— Ну… — Саня пожал плечами. — Не вырубил же. Че мне признавать?
— Десять секунд не хватило, бля буду. Хочешь повторим прямо сейчас?
— Так мы с тобой не на семьдесят секунд договаривались, а на шестьдесят… — отказался Саня.
— С тебя реванш!
— Ты не в моей весовой категории, братец, — Саня дружелюбно хлопнул рыжего, который был как на иголках весь, по плечу. — Как наешь жопу до сотни, так и обращайся. Я по кайфу дать тебе реванш, но если будем двигаться по спорту и на уважении.
Рыжий оскалился, светанув двумя чёрными дырками во рту вместо выбитых нафиг зубов.
— Сумка у тебя все таки зачетная! А ты… — рыжий не договорил, махнул рукой. — Молчу короче.
— Ну так, какая есть, — Пельмень подмигнул ему в ответ.
Рыжий поднял с настила ринга свои перчатки, спустился в зал, все ещё сокрушаясь, что все произошло именно так. Но теперь делал он это куда более безобидно и менее агрессивно, чем после окончания боя. Конфликт удалось замять в своём зародыше, хотя искорку в сердце средневеса Пельмень определённо подселил. И неизвестно когда в следующий раз из неё разгорится пламя.
Вовка тоже поздравил Пельменя, легонько стукнув того кулаком по животу.
— Не знаю как ты против него устоял, но ты вообще красавчик, Саня. Мое тебе полное уважение. Где научился так?
— Чему именно? Грушей работать?
— Хорош, — Вовка шутку оценил, хохотнул.
Когда в зале наконец установилась тишина и закончилось первое эмоциональное обсуждение прошедшего спарринга минутки, все разом уставились на Пельменя, так и оставшегося стоять в центре ринга в перчатках.
— Слышь, ну че, у меня лично никаких вопросов нет, Вовчик, пацан заслужил в зале остаться, — сказал Боря, проводивший отсчёт времени у спарринга.
Остальные, за исключением рыжего, одобрительно загудели, поддерживая слова. Ну так-то вопросов и не должно было появится в принципе — Пельмень теперь не словом, а делом доказал, что достоин
Вова закивал, соглашаясь с доводами Бориса.
— Ты уверен, Сань, что оно тебе точно нужно? — спросил он. — Спарринги ведь не всегда по минутке будут. Да и нагрузки у нас тоже будь здоров.
— Уверен.
Конечно, со стороны могло показаться, что если отставить в сторону спор, то Саня только что получил знатную взбучку. И действительно, тело болело. Как уже отмечал Пельмень, удары у рыжего Серюни были хорошо поставленные, тяжёлые, и в каждый из них средневес вкладывал всю свою немалую дурь. Потому прямо сейчас Пельмень чувствовал себя так, будто он отбивная в гамбургере. Отбитая к чертям со всех сторон. Но если отвечать на вопрос о том надо ли ему все это — да надо. Другого ответа на этот вопрос в принципе не может быть.
— Ну что, — Вовка широко развёл руками. — Думаю никто не будет против, если ты останешься. Хотя! — полутяж поучительно поднял палец. — Окончательное решение будет принимать наш тренер, я уже говорил тебе, что сейчас у нас на носу областные соревнования.
— Вообще без проблем, — легко согласился Саня.
На этом разговоры оказались завершены. Боксеры начали готовиться к тренировке, которую никто не отменял. Поразвлекались и хвалит. Ну а Саня снял перчатки, размотал бинты, свернув их в бобышки и поскладывал добро обратно в свою сумку, которую как и место в зале, ему удалось сегодня отстоять, вцепившись в свой шанс зубами.
Перед началом тренировки один из боксеров спросил.
— Ромка сегодня будет, кто в курсе, пацаны?
— Должен быть, вроде он тренеру звонил и предупреждал, — поделился Вова. — А там без понятия, ты сам знаешь, что он всегда себе на уме.
— Че у него на этот раз стряслось, интересно? Усрался, и газетки подтереться не нашлось? — заржал рыжий, только сейчас успокоившийся, ну или по крайней мере, переставший зыркать на Пельменя испепеляющим взглядом.
Остальные поддержали пошлую шутку средневеса громким гоготом, начиная пробежку.
Не смешно было только Сане — появление Глиста было следующей сложностью, которая могла добавить Пельмень на ровном месте геморрой.
Глава 18
«Улетели в трубу все старания
И остались мне на голову страдания
И плачу, и плачу, и плачу я
И смеются, и смеются надо мной мои друзья»,
Большинство тренировок в единоборствах в России в 90-х начинались с легенькой пробежки в зале. Обычно бегали вокруг ринга, наматывая круги, если таковой имелся в наличии. Ну а если нет, то тоже ничего страшного — спортсмены бежали по большему диаметру зала.