Черчилль: быть лидером
Шрифт:
— Я ничуть не волновался и почти не испытывал страха. Когда дело доходит до смертельной опасности, волнение отступает само собой. Я подхватил ружье, которое выпало из рук какого-то раненого солдата, и выстрелил раз сорок. Не могу утверждать точно, но мне кажется, что я попал в четырех человек. По крайне мере, они упали. [128]
Вспоминая же про оружейный обстрел, Уинстон заявит:
— Пули, да они даже не достойны упоминания. Я не верю, что Господь создал столь великую личность, как я, для столь прозаичного конца. [129]
128
Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 358–359.
129
Письмо
В течение следующих двух недель Черчилль примет участие в сражениях при Домадоле, Загайи и Агре. Причем последние дни станут самыми опасными, особенно после того, как один из сослуживцев чуть не застрелит его, совершенно забыв про заряженный револьвер. [130]
Как и следовало ожидать, действия Уинстона произведут благоприятное впечатление на старших по званию. В официальный отчет о проделанной экспедиции будет вписано: «Генерал Джеффриз похвалил смелость и решительность лейтенанта 4-го гусарского полка У. Л. С. Черчилля за оказание полезной помощи в критический момент сражения». Кроме того, за участие в Малакандской кампании Уинстона наградят медалью Индии, а также значком «Пенджабский фронтовик». [131]
130
Gilbert M. Churchill: A Life. P. 79.
131
Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 362.
Военная слава и первые медали не скроют от Черчилля всех ужасов колониальной войны. В письме к своей бабушке, герцогине Мальборо, Уинстон напишет: «Я часто задаю себе вопрос — имеют ли британцы хоть малейшее представление о том, какую войну мы здесь ведем? Само слово „пощада" давно забыто. Туземцы жестоко пытают раненых и безжалостно уродуют тела убитых солдат. Наши солдаты также не щадят никого, будь то невредимый или раненый». [132] Своему сослуживцу Реджинальду Барнсу он признается, какое неизгладимое впечатление произвели на него действия пехотинцев Сикхского полка, когда они бросили раненого туземца в печь для мусора, где тот сгорел заживо. [133]
132
Бедарида Ф. Черчилль. С. 44.
133
Gilbert M. Op. cit. P. 76.
После расформирования Малакандской армии Уинстон был вынужден снова вернуться в тихий Бангалор, где даже дожди служили развлечением. Единственное, что его утешало, так это новые слухи о якобы готовящемся военном походе в Судан. Шутка ли, вторая египетская экспедиция — спустя сто лет после первой! Этого Черчилль никак не мог пропустить. Оставалось только в очередной раз выехать из провинциального Бангалора и попасть в состав вооруженных сил, расположенных в Северной Африке.
Приступив к осуществлению задуманного, Уинстон столкнется с враждебным к себе отношением. Многим был не по душе «культ энергии и славы», исповедуемый молодым лейтенантом. За его спиной все чаще стало раздаваться:
— Да кто такой этот малый? Почему он принимает участие во всех военных кампаниях, совмещая журналистику и службу в армии? С какого рожна генералы должны к нему хорошо относиться и вообще как он умудряется получать столько отпусков в своем полку? Вы посмотрите на большинство — они только и делают, что работают, работают да работают, а в результате даже на дюйм не сдвинулись в
Были и куда более откровенные высказывания. Уинстона в лицо называли «саморекламщиком», «охотником за медалями», «искателем славы» и т. д. и т. п. [134] Главным же было то, что подобное, мягко говоря, неблагоприятное отношение, испытывал к нему не кто-нибудь, а сам главнокомандующий египетскими войсками генерал Герберт Китченер. Поэтому неудивительно, что на заявку Уинстона об участии в новой экспедиции ему было отказано. Для кого-то это могло прозвучать как приговор, но только не для Черчилля. Он спокойно взял очередной отпуск и 18 июня 1898 года отплыл из Бомбея в Лондон.
134
Churchill Winston S. My Early Life. P. 161.
Прибыв 2 июля в столицу, Уинстон начинает задействовать все имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Сначала он обращается за помощью к своей матери:
— Я знаю, ты со своим влиянием в обществе сможешь мне помочь. Сегодня век напористых и пробивных, и мы просто обязаны быть самыми находчивыми и предприимчивыми. [135]
Леди Рандольф использует все свое очарование, чтобы в личной беседе с генералом Китченером склонить последнего на их сторону. Но сирдар остается непреклонным.
135
Письмо от 10 января 1898 года. Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 385.
Получив отказ во второй раз, Уинстон обращается за помощью к премьер-министру лорду Солсбери. Но даже он окажется бессильным. На просьбу первого министра королевы Китченер ответит с вежливостью дипломата и твердостью генерала:
— Сэр, к моему глубокому сожалению, все места уже заняты. Но даже если что-то и появится, я подыщу другую кандидатуру.
Нужно было обладать самоуверенностью Черчилля, чтобы и на отказ премьер-министра не опустить руки и продолжить борьбу. Непоколебимый в своей решимости принять участие в суданской кампании, Уинстон обращается к близкому другу своего отца, генерал-адъютанту сэру Ивлину Вуду.
Сохранилось письмо, где Вуд упоминает о предстоящей помощи:
Дорогая Дженни! [136]
Сирдар отказался взять мистера Черчилля к себе. Я пишу, чтобы уверить тебя, мы примем значительные меры в данном вопросе. Я позвоню тебе завтра после своей велосипедной прогулки в 9 или 10 часов.
Твой любящий, Ивлин Вуд. [137]
136
Немного фамильярное обращение, учитывая нормы того времени.
137
Письмо от 10 июля 1898 года. Jenkins R. Churchill. P. 38.
Что же это были за «значительные меры», которые смогли бы повлиять на зачисление Уинстона в состав суданской экспедиции? Дело все в том, что генерал Китченер отвечал только за командование египетскими войсками. Принимая во внимание масштабность предстоящей кампании, на помощь египтянам также были высланы британские экспедиционные войска. Последние подчинялись Военному министерству и находились вне сферы влияния сирдара. Именно это противоречие между Киченером и военным ведомством и предложил использовать сэр Ивлин Вуд.