Черепа
Шрифт:
— Ну у Аспида имеются настоящие мастера резать эти самые глотки, — мрачно буркнул я, — прежде чем ты даже пёрднуть успеешь. Так что ты булки-то не расслабляй.
— И чего вы все так от энтого Аспида очкуете? — Псих захрустел так, что крошки полетели в разные стороны. — Знавал я энту гадину лет десять назад — прыщавый соплежуй, молоко на губах не обсохло.
— Псих, ты дурак или как? — угрюмо ухмыльнулся я. — Или думаешь, все головорезы сразу такими рождаются? Ага и в пелёнки таким ножики суют, заместо игрушек. Вот и Аспид этот успел здорово подрасти да заматереть. Думаешь, чего
— Ну, мы — не барыги и не какие-то сраные бандюганы, — Псих не сдавался, — и так просто нас за яйца не взять.
— Ладно, — я устал с ним спорить. — Просто внимательно гляди по сторонам.
— Угу, — он проятнул мне баранку, но я только мотнул башкой. — Лады, ты вот мне лучше, знаешь, что скажи. Крест, я же знаю эту дорогу и знаю, куда она ведёт. Как-то подозрительно близко к Тихому мы едем.
— Ну?
— Чё, не? Как-то так выходит, что последнее время мы из одной вонючей дырки сразу в другую лезем, поэтому и решил спросить.
— Спросить про что?
Псих прищурился.
— Ага, с базара пытаешься съехать. Выходит, правильно моя задница начала ныть. Эти твои командиры, — он кивнул на Хлою, которая ехала между Глыбой и Куском, — совсем долбанулись или как? Ну вот нахрена им в Тихий?
— Им не туда, — неохотно ответил я, — им просто нужно проехать мимо. Вот я тебя и хотел спросить, ты какой другой дороги в Измирское ущелье не знаешь?
— Хотел спросить, но не спросил? Чё, язык в каком узком месте застрял?
— Псих, завязывай трындеть! Ежели имеешь чего сказать по делу — валяй, а нет — жуй да помалкивай.
Помощник расхохотался и бросил в рот сразу две баранки. Я заметил, что Величие натянула поводья своей коняки, так что тот сбавил ход. Кроме того, Хлоя постоянно оглядывалась через плечо и определённо прислушивалсь к нашему базару.
— А хочешь объясню, чего ты спрашивать не стал? — Псих выглядел таким довольным, будто на дороге его ожидали шлюхи и выпивка.
— Валяй.
— Крест, ты ж сам знаешь: нет в Измир другого пути, окромя как через Тихий. Туда же, мать его, никто никогда не суётся, потому как незачем. В ущелье и дорогу-то проложили, чтобы камень добывать для постройки Тихого.
Тут с Психом не поспоришь. Так оно всё и есть. Как-то Хорёк рассказывал про строительство проклятого города. Я думал, что Псих тогда насосался по самые брови и ни хрена не соображает, а он, гляди, что-то да запомнил. Помощник протянул баранку и в этот раз я её взял. Твою мать, как он это грызёт? Зубы же сломать можно!
— Дерьмо! — в сердцах сказал я, сам не зная, на что ругаюсь: на каменный бублик или на то, что всё-таки придётся ехать рядом с городом-призраком. — Вот правильно ты, Псих, сказал: из одной дырки — аккурат в другую.
— Судьбина такая, — Псих кивнул башкой. — Мне как-то один святоша задвинул: типа я дохрена нагрешил в прошлой жизни и теперь меня боженька наказывает.
— По ходу, в следущий жизни нам тоже не светит ни хрена хорошего, — внезапно
— Чё значит: хотел? — Псих удивился и стряхнул крошки с бороды. — Имеется у меня и дом, и баба. Когда последний раз уезжал брюхатая, вроде была.
Я удивлённо уставился на помощника: не шутит ли — с него станется. Да нет, в этот раз он даже не улыбался. И на роже такое непонятное выражение: вроде, как и довольный, и гордится чем-то, и уж совсем странно — немного смущается. Чёрт побери, вроде же всё время на виду и базарим постоянно, а про это первый раз слышу.
— Шутишь? — он помотал башкой. — И когда только успел?
— Дурное дело нехитрое, — он опять ухмылялся. — Помнишь, когда в Жердебе провернули ту штуку с армейскими складами? Ты ж тогда с половиной пацанов махнул в Лазарус, бухать, да девок портить, а я задержался. Ну, пока дела решал, познакомился с одной девахой. У ей как раз проблемы были: местная гопота дом родительский за долги отжимала. Девка мне глянулась, и я шантрапе жердебской ухи слегка пообкарнал, чтоб особо не пузырились. А после как-то одно к одному…Короче, к зиме решили обвенчаться.
Некготрое время я ехал молча и ждал, пока в башке всё сложится и успокоится. Псих тоже молчал и косился. Хлоя приблизилась уже так, что хвост еёконька болтался аккурат перед носом Чёрта.
— Ну и как оно? — спросил я.
Псих пожал плечами.
— Да хрен его знает. Может, ежели бы постоянно тёрлись задницами, так уже насточертели бы один другому. А так, возвращаюсь и виснет, что тот репей, хрен отцепишь. И дитё, оно тоже…Ну не знаю, Крест, не могу объяснить.
— У любого человека должен быть своего рода чкорь. — подала голос Величие, — иначе жизнь подхватит его, как лодку и унесёт. А дальше либо разобьёт о камни, либо перевернёт и утопит.
— Кто бы говорил! — мрачно бросил я. — Вона, твой якорь за тобой гоняется, сам утопить хочет.
— Мардук никогда не был мне истинной опорой, — Хлоя ехала рядом и грустно улыбалась. Джессип держался поодаль. Посрались опять или как? — Он всегда жил лишь для себя. А вот другие люди, — она бросила взгляд на блондинчика и тот отвернул рожу. — И главное — долг перед Вазеромом.
— У меня вона тоже долг имеется, — я крутнул башкой. — Перед пацанами, например.
— Да, я это заметила, — Величие стала серьёзной. — Своего рода замена настоящей семьи. Но всё же тебе, Крест, чего-то сильно не хватает в жизни.
— Деньжат бы, да побольше, — Псих заржал. — Их постоянно не хватает.
— Да, и видимо именно по этой причине ты так болезненно переживеашь слова той женщины, — Псих удивлённо уставилчся на меня, а я в ответ оскалился. — Предполагаю, что даже внутри такого закоренелого убийцы и бандита продолжает жить желание ласки и взаимности.
— Эт про него, что ли? — Псих выкатил глаза и принялся булькать. — У него внутри только желание надраться да разбить кому-то морду.
— Ща тебе разобью, — хмыкнул я. — Слышь, чё тебе Величие говорит? Я — нежный и ласковый.