Через пустыню
Шрифт:
Мы сели на лошадей и направились по улице Форт-стрит на северо-запад вдоль подножия гор, мимо ирригационных каналов и садов, и я с интересом смотрел на апельсиновые деревья, потому что за всю свою жизнь видел их редко.
В Лос-Анджелес протянули железную дорогу, и оттуда, где мы проезжали, можно было видеть паровоз на вокзале. Главная улица вела от вокзала через Сонору, где жили бедные мексиканцы и калифорнийцы в побеленных глиняных домах. Большую часть улиц окаймляли перечные деревья, но чем дальше мы отъезжали
Во главе с Родриго мы проехали через Нопалеру — кактусовую рощу — и остановились возле маленькой мексиканской таверны. Родриго вошел внутрь, а я остался ждать в седле, оглядывая окрестности.
Дул слабый ветерок, день был теплый и приятный. В такой день хочется отдыхать, но у нас были дела.
К западу лежало ранчо Родео-де-лас-Асуас, и, глядя вдоль горного хребта, я смог различить тонкую струйку дыма, обозначавшую нашу цель, — там жил Грек Джордж, именно там ранили Тибурсио Васкеса, когда он пытался скрыться через окно ранчо.
Родриго вышел из таверны с озабоченным видом.
— Сеньор, в доме Грека пять человек, но того, что назвали вы, среди них нет.
У меня отлегло от сердца. Еще ни один Сэкетт не стрелял в родственника, и я не торопился стать первым. Мы никогда не были связаны с Сэкеттами с Клинч-Маунтинс, потому что они тяжелые люди: вечно гнали самогон да шатались по темным тропам. Но у всех был бойцовский характер, все они были хорошими драчунами.
— Поехали. Я намерен получить обратно все, что принадлежит мне.
Родриго посмотрел на меня, и надо отдать ему должное: он не отступил. Он запрыгнул в седло и повел свою лошадь рядом с моей. Он только снял ременную петлю с курка револьвера.
— Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились с моим дедушкой, — вдруг сказал он. — Вы бы понравились Старому Бену.
— Если все, что я слышал, правда, — признался я, — мне тоже хотелось бы познакомиться с ним.
А слышал я много. Это был умный старик, хотя и не устоял перед хорошеньким личиком. Не он первый, не он последний.
Мы подъехали к дому с задней стороны и спешились.
Дверь отворилась, и появился свирепого вида человек с насмешливой улыбкой на лице.
— Посмотрите, кто приехал! А мы-то думали, что он лежит мертвый в Мохаве.
— Меня нелегко убить.
— И то правда. — Человек рассмеялся. — Но мы не повторяем ошибок.
Пока он говорил, я шел к нему. Родриго остался около лошадей.
Человек, стоявший в дверях, выпрямился и, усмехаясь, потянулся за револьвером. Он без сомнения считал себя проворным, но я даже не дотронулся до револьвера, а ударил его кулаком, мощным от долгих лет работы с лопатой, киркой и лассо. Человек так и не успел вынуть револьвер.
Удар пришелся в челюсть, он сильно стукнулся головой о дверной косяк и сполз на землю, и в тот же момент я сразу услышал два выстрела. Прижавшись
Внутри дома трое мужчин потянули руки вверх, а симпатичная молодая мексиканка стояла, уставившись на меня. Она была молодая, нахальная, и было видно, что ее жизненный путь не был легким.
— Ты похож на него!
Было заметно, что она удивлена.
— Ты совсем как он!
— Мы, Сэкетты, все похожи, — ответил я, — если ты говоришь о Нолане. Правда, я его еще не встречал.
— Ты повстречаешься с ним только один раз, — сказала она с презрением.
— Да брось ты. Я с ним поговорю, и все уладится.
Это была не столько похвальба, сколько желание. Я не любитель стреляться с родственниками и надеялся, что он тоже.
Остальным я сказал:
— Я приехал за своими вещами… и золотом.
— Ты найдешь своих коней и вещи вон там. — Рыжеволосый парень махнул головой в сторону корраля и конюшни. — Я ничего не знаю о золоте.
— Мэм, — сказал я мексиканке, — раздуйте огонь в очаге. Кажется, он мне понадобится. И принесите сюда вон ту железку.
Я усмехнулся мужчинам.
— Я долго шатался в Нью-Мексико. У тамошних апачей можно кое-чему научиться.
Рыжий не особо забеспокоился, но другие стали переминаться с ноги на ногу, и оба сразу вспотели.
Тот, кого я уложил в дверях, начал приходить в себя, поэтому я сделал шаг назад, схватил его одной рукой за шиворот, втащил в комнату и швырнул на пол.
Мексиканка не двинулась с места. Я взял кочергу и некоторое время ворошил угли в очаге. Тогда мексиканка повернулась и взяла шаль.
— Не волнуйтесь, — сказала она. — Я приведу Нолана и сеньора Дейтона.
Она смело посмотрела мне в глаза.
— Этот ничего вам не сделает. Он боится.
Я рассмеялся, и это ее взбесило. Она сверкнула черными глазами, хотела что-то сказать, но я ее опередил.
— Мэм, вы очаровательная девушка, и когда найдете Нолана Сэкетта, скажите ему, что здесь Уильям Телль Сэкетт. Если захочет, пусть приходит. Что касается Дейтона, то он знает, что я здесь. Мы с ним уже виделись сегодня… и с человеком по имени Олифант.
Это их озадачило, но девушка выскочила из дома, как будто боялась, что я ее остановлю, чего у меня и в мыслях не было. Я собирался уладить все по-хорошему, и чем раньше они здесь соберутся, тем лучше.
— У меня есть друзья, — сказал Родриго, — может быть, стоит их позвать.
Он помолчал.
— Можно позвать вакеро с нашего ранчо, по-моему, им придется по душе поговорить с этими… ворами.
Теперь забеспокоился даже рыжий, поэтому я сказал Родриго:
— Поезжайте. Скажите, чтобы захватили побольше веревок. Нам могут понадобиться веревочные галстуки.