Через семь гробов
Шрифт:
— Привет, Роман, — Ларс искренне обрадовался гостю. — Ты насчет своего корабля?
— А ты как догадался? — деланно удивился Корнев, оглядываясь вокруг. Пулеметы с верстаков исчезли, Йоран с Хельгой, приветливо помахав руками, все же не стали отвлекаться от возни с какими-то приборами, назначение которых было Корневу неизвестно. В дальнем конце ангара стоял его гравилет–истребитель.
— Случайно, — широко улыбнулся Ларс. Проследив направление взгляда Корнева, понимающе хмыкнул. — Жалеешь, что мало полетал?
— Да есть такое, — не стал кривить душой Корнев. — Не истребитель, конечно, но машинка очень даже хорошая.
— Бьорн сказал, назад ничего не переделывать.
У «Чеглока» уже стоял пост из троих германских десантников. Их старший поначалу не хотел пускать Корнева на корабль, но когда Роман назвал себя, сверился с записью в коммуникаторе и тут же, вытянувшись, козырнул:
— Унтер–фельдфебель Хайе! Выполняю приказ охранять ваш корабль!
— Вольно, фельдфебель, — Кронев, хоть и был в фуражке гражданского капитана–пилота, тоже подбросил ладонь к козырьку. Да, немецкая предусмотрительность — это что-то! Не только объяснили унтеру, кого пускать на корабль, но еще и снимком снабдили, раз документы не потребовал.
На «Чеглоке» Ларс уважительно присвистнул, когда Корнев раскрыл перед ним стандартный набор инструментов. Корнев открыл доступ к антиграву и Йоханссен погрузился в изучение поверждений.
— Нет, Роман, здесь я тебе не помогу, — с сожалением выдал Ларс результат осмотра. — В космопорту тоже ничего не смогут сделать.
Ну что ж, нет так нет. Жаль, конечно, теперь предстоит тот еще геморрой. Нет, гильдия не бросит в беде, организует и транспортировку «Чеглока» на Александрию, и ремонт, но денег это потребует — не то чтобы так уж и много, но все-таки… Опять же, время уйдет на все это. Ну да ладно, заодно и их с Хайди на Александрию доставят.
На обратном пути Корнев заглянул в русское консульство. Воспользовавшись консульской связью, отправил в гильдию заявку на буксировку и ремонт «Чеглока», потом поинтересовался последними новостями. Все, в общем, было предсказуемо: укров додавливали, они в большинстве своем сдавались, с остальными разговор был коротким и однозначным. В течение ближайших суток–двух германцы обещали наладить работу космопорта и коммуникационного центра.
По дороге в консульство Райха Роман заметил, что народу на улицах стало больше. Германские десантники, везде, где бы они ни встречались Корневу, попали в окружение местных девчонок, чему, естественно, были только рады. Парни местные тоже крутились рядом, но сегодня был явно не их день. И хотя многие молодые скраггенхольдцы были с оружием, но настоящими вояками по сравнению с немцами они никак не выглядели. Ладно вам, ребята, — подумал Роман, — солдаты люди подневольные, прикажут — придут, прикажут — уйдут, а девчонки ваши с вами и останутся. Но сегодня вам придется потерпеть.
Но вот чего Корнев уж никак не ожидал, так это того, что сам почувствует себя в шкуре местных юнцов. Подходя к германскому консульству, он еще издали увидел Хайди, мило беседовавшую даже не с группой солдат, стоявших у входа, а с одним из них, отойдя чуть в сторонку. С каким-то удивлением прислушавшись к своим ощущениям, Роман понял, что испытывает незнакомое ему раньше чувство ревности.
— О, Рома, иди скорее! — замахала руками Хайди, и когда он подошел, продолжила: — Вот, знакомься, Вальтер Мюнц. Помнишь, я рассказывала, как мы с ним на мотоцикле чуть–чуть не разбились? Вальтер, это Роман Корнев, мой жених.
Пожимая руку Вальтеру, Корнев заметил, что тот выглядит несколько разочарованным. Ну да, встретил знакомую с детства девчонку,
Когда они с Хайди входили в консульство, Роман отчетливо разобрал, как ефрейтор Мюнц тихонько напевает:
Lore, Lore, Lore, Lore, Sch"on sind die M"adchen Von siebzehn, achtzehn Jahr. Lore, Lore, Lore, Lore, Sch"one M"adchen gibt es "uberall! [28]Разобрала и Хайди, судя по состроенной ей недовольной рожице. Впрочем, недовольство тут же сменилось хитренькой улыбкой.
В коридоре, когда до двери их комнатки оставалось шагов двадцать, Корнев чуть не споткнулся. Ну как же он не замечал этого раньше! Ведь все так просто! Ну все, мать вашу через гробов с присвистом, хватит! Теперь он был почти уверен, что нашел разгадку всей этой затянувшейся истории. Оставалось только кое-что уточнить. Корневу стоило большого труда удержаться и не спросить Хайди сразу, а ночью, перед тем как уснуть, он все же задал невесте три вопроса. Мягко так задал, аккуратно, чтобы не спугнуть и не натолкнуть на ненужные мысли. И получив ответы, уснул с чувством выполненного долга. Ну пока еще не полностью выполненного, конечно. Осталось убедить в своей правоте Шрайера и Сергеева, но это уже не главное. Главное — он теперь совершенно точно знал, в чем именно нужно их убедить.
28
Лора, Лора, Лора, Лора,
Хороши девушки семнадцати–восемнадцати лет!
Лора, Лора, Лора, Лора,
Красивые девушки есть везде!
(немецкая народная песня)
Глава 19
Добравшись до койки, поручик Корнев из последних сил разделся и лег. Ну то есть это для приличия сказано, что лег. На самом деле правильнее было бы сказать, что упал, рухнул, ну, в самом крайнем случае, завалился. Однако же по неистребимому закону подлости желание спать пропало, едва Корнев принял горизонтальное положение. Вот же засада! Еще пять минут назад в глаза можно было вставлять распорки, чтобы не закрывались, а теперь куда что делось! Да и хрен бы с ним, все равно отдых, хоть и неполноценный.
Хотя поспать, конечно, стоило бы. Сегодня закончили все приготовления и завтра, наконец, начинается штурм самого Муллафара, столичной планеты султаната. Честно говоря, ни страха, ни каких-то осмысленных опасений поручик не испытывал, а ведь совершенно же отчетливо представлял себе, что дело будет тяжелым и опасным. Зато все теперь ясно и понятно. Больше никаких догадок о глубинном смысле приказов любимого командования, никаких споров о том, есть ли вообще смысл в этих приказах или нет, никаких недоуменных вопросов, почему их направляют не туда, куда, по мнению пилотов, надо. Все! Теперь вся боевая работа приобрела смысл, понятный самому распоследнему новичку, а главное — виден конец несколько, прямо говоря, затянувшейся кампании. Вот раздолбаем Муллафар — и домой!