Через Сибирь
Шрифт:
Нансен был живым человеком, со всеми достоинствами и недостатками. О романах красавца полярника ходили десятки легенд. В последние годы жизни политические взгляды Нансена были довольно жёсткими: он с большим скепсисом относился к парламентской демократии.
Многого о Нансене мы просто не знаем — или забыли. Мы почти не помним, что Нансен был выдающимся учёным-биологом, политическим деятелем, много сделавшим для получения Норвегией независимости в 1905 году, и «переговорщиком», сумевшим «добыть» для своей страны короля. Кстати, королевскую «должность» предлагали и самому Нансену, но он отказался, сказав, что он «слишком большой эгоист и предпочитает сохранить
А ещё Фритьоф Нансен был прекрасным художником, после него осталось много картин и набросков. Почти все свои книги он иллюстрировал сам, а в экспедициях никогда не расставался с карандашом и альбомом. В путешествии по России он много и увлечённо фотографировал. Именно фотографии Нансена и воспроизводятся на вклейках.
В июне 2002 года по маршруту деда проехал Эйгиль Нансен, сын Одда, который был удивлён тем, как в России сохраняется память о великом норвежце. Он, в частности, тогда сказал: «Я очень рад тому, что и в Красноярске и в Эвенкии хорошо помнят и чтут деда. В музеях есть экспозиции, посвящённые Фритьофу Нансену, на зданиях, где он бывал, висят мемориальные таблички».
Нансен был примером для подражания и для современников, и для будущих поколений. И нам стоит помнить его слова: «Разница между тем, что трудно, и тем, что невозможно, в том, что на невозможное уходит больше времени».
Словом, приятного чтения и интересных открытий!
Наталия Будур
Фритьоф Нансен
Через Сибирь
Из Норвегии в Карское море
Было 15.20. 2 августа 1913 года поезд должен был отправиться с Восточного вокзала Кристиании [11] , а мои спутники ещё и не думали приходить. Естественно, я начал волноваться.
Наконец-то — вон там идёт тщательно одетый для путешествия господин в сопровождении слуги, увешанного всевозможными кофрами. Он представился: «Секретарь посольства Российской империи Лорис-Меликов». Один из моих товарищей по путешествию. Он тоже не видел никого из нашей команды на вокзале.
11
Так до 1924 года называлось Осло, столица Норвегии.
До отхода поезда оставалась всего пара минут, когда появился директор Лид и сказал, что уехать сегодня, пожалуй, не удастся, потому что багаж Востротина по ошибке так и не был отправлен из Гранд-отеля. Он тут же ушёл посмотреть, не прибыл ли всё же Востротин, и заодно поговорить с начальником вокзала о возможности задержать поезд на пару минут.
Я никак не мог решить, остаться ли мне до завтра или всё-таки отправиться с этим поездом, и тут появился запыхавшийся Востротин. Он сказал, что едет с нами. Лида он не видел. И он пошёл в вагон занимать купе.
Генеральный консул Лоренцен и директор страхового общества Вист, члены правления Сибирского пароходного, производственного и торгового акционерного общества, пришли на вокзал проводить нас. Вист сказал, что всегда верил в мою счастливую звезду, а потому его страховое общество и застраховало наш пароход. Тут раздался прощальный гудок, и колёса задвигались. Весь ли багаж на месте? А где, собственно, директор Лид? Никто не знал. И вдруг видим — по перрону шествует Лид. Он крикнул, что
Однако в Эйдсволде я получил телеграмму от Виста, в которой тот оповещал нас, что Лид тем не менее вместе с багажом Востротина уже находится в пути и догонит нас в Хамаре, добравшись туда на дополнительном поезде. Мы отлично пообедали в этом городе, и тут на своём дополнительном поезде подоспел с потерянным багажом Лид, как всегда невозмутимый.
Так всё устроилось, и мы уже вчетвером в полном довольстве собой и обстоятельствами продолжили путь в Трондхейм. Оттуда мы на пароходе отправились в Тромсё, вдоль берегов Северной Норвегии, чьи красоты — голубые горы, вершины и белоснежные языки ледников — мы, к сожалению, не могли различить за пеленой дождя и клочьями тумана над моря.
Целью нашей экспедиции было в очередной раз попытаться наладить торговые отношения с Сибирью по Северному морскому пути через Карское море и устье Енисея. Именно ради этого и было создано по инициативе Й. Лида Сибирское акционерное общество, которое он сам и возглавил.
Сибирское общество ещё в прошлом, 1912 году зафрахтовало норвежский пароход «Тулла», специально оборудованный для плавания во льдах, которое попыталось пробиться через Карское море к устью Енисея. Хотя всё вроде было сделано для успеха предприятия, из затеи ничего не вышло — В Карском море «Туллу» чуть не затёрли льды и уже в начале сентября она вернулась домой.
Лид же тем временем во главе каравана гружёных барж спустился по Енисею из Красноярска, рассчитывая встретить там «Туллу» и перегрузить на неё свои товары. Он даже отправился на маленьком пароходике в гавань Диксона [12] в надежде всё же дождаться «Туллы».
В устье Енисея для таможенного досмотра прибыл и специальный чиновник из самого Иркутска, преодолев 2900 километров, — это путь, равный расстоянию между Римом и Лофотенскими островами в Норвегии. Помимо таможенных служащих прибыло ещё много полицейских и жандармов с самим полицмейстером во главе.
12
Гавань Диксона находится при выходе Енисейской губы в Ледовитый океан, под 73°30’ с. ш. и 80°20' в. д., напротив острова Диксон. Гавань хорошо защищена и считается одной из лучших на северном побережье Азии. Открыта Норденшёльдом в 1875 году.
Эти люди и баржи томились в ожидании «Туллы» до середины сентября, а затем им пришлось отправляться в обратный путь, чтобы успеть добраться до Красноярска до ледостава.
Наша же попытка должна была быть посерьёзнее, потому что в Тромсё в порту нас ожидал пароход «Коррект», а сам Лид на сей раз решил принять участие в экспедиции от самой Норвегии. «Коррект» уже загрузил в трюмы цемент из Щецина для строительства Сибирской железной дороги.
Но мы не знали, удастся ли нам пройти намеченным маршрутом или экспедиция вновь окончится неудачей. В случае повторного провала Сибирскому обществу пришлось бы отказаться от планов освоения Северного морского пути, а вот в случае удачного завершения нашей экспедиции можно было бы начинать регулярное морское судоходство по Енисею. Итак, от исхода нашей экспедиции зависело очень многое.