Через Сибирь
Шрифт:
Капитану Самуэльсену, капитану запаса норвежского флота, было за тридцать. Вместе с судовладельцем он купил «Коррект» и вот уже несколько лет ходил на нём, по большей части перевозя фрукты по Средиземному морю. Смелый и опытный моряк, он оказался гостеприимным хозяином и интересным собеседником.
Первым делом он должен был разместить нас на судне, которому предстояло быть нашим домом в течение нескольких недель, а может, и более. Однако разместить четырёх важных гостей на торговом судне, не предназначенном для пассажирских рейсов, не такая уж лёгкая задача.
К счастью, на «Корректе» была гостевая каюта с двумя койками, где хоть и в тесноте, да не в обиде разместились два иностранца — Востротин и Лорис-Меликов. Лиду пришлось договариваться со старшим механиком, который в результате перебрался к кому-то из команды, а Лид расположился в его каюте. И уж совсем нехорошо получилось со мной — благородный капитан уступил свою каюту, чтобы устроить там мою скромную персону, а сам был вынужден
В уютном салоне «Корректа» мы собирались на завтраки, обеды и ужины. И во время трапез мы бывали там полным составом в шесть человек: капитан Лид, трое гостей и лоцман. Там же мы частенько сиживали и днём, проведя в общей сложности немало часов в приятной беседе, за чтением, курением и игрой в карты. Лид с Лорис-Меликовым с удовольствием сражались в шахматы, как только выдавалась свободная минутка. Мы обсуждали всё на свете — но главным образом наши разговоры сводились ко льдам и Северному Ледовитому океану.
Команда «Корректа», как это часто случается в наше время, была многонациональной. Штурман, механик, а также несколько матросов были норвежцами, остальные — англичанами, шведами и датчанами.
Ещё в Тромсё приняли мы на борт лоцмана — капитана Ханса Кристиана Юхансена, который знал фарватер по своим предыдущим плаваниям. Во время экспедиции Норденшёльда [13] на «Веге» в 1878 году он провёл пароход «Лена» из Норвегии вдоль берегов Сибири к устью реки Лены. А затем поднялся по Лене до Якутска и в течение многих лет водил пароходы по этой реке. В 1883 и 1884 годах он вёл судно Сибирякова [14] «Норденшёльд» и должен был привести его к устью Енисея, но ледовая обстановка в тот год была неблагоприятна, да и разные другие обстоятельства помешали ему реализовать этот план. Позже он купил шхуну «Гоя» и несколько лет ходил на ней на промысел в Северный Ледовитый океан. А в 1901 году продал «Гою» Руалю Амундсену [15] который и совершил на ней свой знаменитый переход Северо-Западным морским проходом. Затем Юхансен купил небольшой пароход «Виктория», на котором также ходил по Северному Ледовитому океану. Благодаря своего многолетнему опыту плавания среди льдов он был очень полезен для нашей экспедиции.
13
Норденшёльд Нильс Адольф Эрик (1832–1901) — шведский (финский) геолог и географ, исследователь Арктики, прославившийся тем, что первым прошёл в 1877–1878 годах по Северному морскому пути из Атлантики в Тихий океан.
14
Сибиряков Александр Михайлович (1849–1933) — русский золотопромышленник, один из наиболее активных сторонников освоения Северо-Восточного прохода, известный меценат и один из основателей Томского университета. В 1880 году Сибиряков сам сделал попытку пройти в устье Енисея через Карское море. Его собственный пароход «Оскар Диксон» вышел из Норвегии, прошёл Баренцево море, Карские Ворота, но у п-ва Явай встретил непроходимые льды и вынужден был зазимовать. На следующий год в июле судно было раздавлено льдами и затонуло со всем грузом. Постепенно интерес Сибирякова к Карскому морскому пути угас. Он увлёкся идеей К. Д. Носилова о создании сухопутного пути через Урал. В 1884 году Сибиряков на пароходе «Норденшёльд» прошёл до устья Печоры, далее на речном пароходе вверх по реке, а затем перевалил через Урал на оленях и по реке Тоболу достиг Тобольска, открыв, таким образом, важный торговый путь, получивший название «Сибиряковский тракт на север».
15
Амундсен Руаль Энгельбрегт Гравнинг (1872–18 июня 1928) — норвежский полярный путешественник и исследователь, первым достигший Южного полюса (14 декабря 1911 года) и первым же побывавший на обоих географических полюсах планеты. Первый исследователь, совершивший морской переход и Северо-Восточным (вдоль берегов Сибири), и Северо-Западным морским путём (по проливам Канадского архипелага).
Вторник, 5 августа.
Наконец-то пасмурным и дождливым вечером 5 августа мы подняли якорь и направились на север, следуя проливом Тромсёсунд. Попавшаяся навстречу единственная одинокая моторная лодка промчалась у нас прямо под носом, а управлявшая ею дама привстала с сиденья и помахала на прощание свободной от руля рукой.
Среда, 6 августа.
В этот день мы зашли в Хонингсвог — Медовую бухту, — чтобы отправить последние письма, а в десять часов вечера
Было опять пасмурно, дул холодный северо-восточный ветер, который иногда менял направление на восточное. Море волновалось, и то и дело нос «Корректа», неумолимо продвигавшегося на восток, заливало волной.
В этих краях не так уж и «людно», и мы, после того как покинули Хонингсвог, встретили за весь день только одно-единственное судно — четырёхмачтовый парусник из Архангельска.
С тех пор не встречалось нам более ни одного живого существа над волнующейся свинцовой поверхностью моря, кроме обычных чаек, буревестников, да ещё изредка проносились короткохвостые поморники, которые, подобно соколам, молнией бросались на чаек, когда вытаскивали из волн добычу. Жалобный стон обиженной птицы громко раздавался в морской тишине, она изо всех старалась спастись от нападавшего, бросаясь из стороны в сторону, но поморник легко настигал добычу и успевал схватить выпавшую из клюва чайки рыбу почти у самой воды. А затем обе птицы спокойно разлетались каждая в свою сторону.
Пятница, 8 августа.
На второй день отплытия из Хонингсвога мы по-прежнему встречали большие стаи чаек. Мы находимся около 74°45’ северной широты, приблизительно напротив горла Белого моря и мыса Канин Нос. Такое количество птиц говорит о том, что здесь явно есть всякая морская мелочь, а быть может, и рыба.
Но вода в Белом море очень холодна, а потому поголовье рыбы тут нестабильно и всё время меняется. Вероятно, тут течёт одно из ответвлений Гольфстрима, на восток вокруг Нордкапа. Я назвал его Нордкапским течением. Оно идёт вдоль наиболее низкой банки [16] , которая тянется к северу от материка и над которой мы сейчас проплываем.
16
Банка — отдельно расположенная отмель в океане (море). Различают наносные, вулканические, тектонические, коралловые и другие банки.
По моему мнению, дно Баренцева моря до самого Шпицбергена и земли Франца-Иосифа на севере нужно считать частью Европейского материка. Когда-то давно оно было сушей, по которой текли многочисленные бурные реки, которые прорывали свои русла, а между ними простирались обширные и неширокие возвышенности. Сдвигавшиеся постепенно ледники своим весом «сглаживали» эти возвышенности, а с течением времени и вовсе эту часть материка затопило море, которое сейчас перекатывает бесконечные волны над потерянной сушей.
Мы очень волнуемся, как пойдёт наше продвижение дальше на восток. Когда мы собираемся за столом в кают-компании, то тут же обсуждаем перспективы нашего путешествия — легко ли будет прорываться сквозь льды и как быстро мы сможем дойти до устья Енисея. Заключается пари — Лид поспорил с Лорис-Меликовым, что мы доберёмся до устья не позднее четверга 14 августа.
Лоцман Юхансен верит, что это путешествие будет удачным. Старая гадалка в Тромсё перед самым отплытием предсказала ему счастливый исход дела, но предупредила, что по пути нас ждут два серьёзных испытания. А эта гадалка никогда не ошибается, уверял нас лоцман. И ещё к тому же она предсказала ему дополнительную большую денежную награду, и он всё время прикидывал, каким же это образом может ему так подфартить. И тут Лид, этакий Нимрод [17] нашего времени, сгорающий от желания убить медведя, пообещал 50 крон тому, кто высмотрит зверя. И тут Юхансен нашёл ответ на мучивший его вопрос, потому что у него были все шансы, когда мы войдём во льды, заметить медведя, сидя в бочке и обозревая окрестности в бинокль.
17
Нимрод — библейский персонаж, старший сын Ноя, царь-воитель, основатель великого государства, называется в Книге Моисея «сильным звероловом перед Господом».
Говорили мы о льдах, которые чуть было не затёрли пароход с Печоры, но я не думал, что они могут представлять для нас угрозу, потому что состояние льда там никак не связано со льдами Карского моря. Наверняка тот пароход попал в объятия льда, двигавшегося к северу от западного берега острова Вайгач.
Суббота, 9 августа.
По-прежнему с востока дует свежий ветер, так что вероятность встретить на востоке лёд для нас ничтожна мала.
В одиннадцать вечера этого дня мы заплыли так далеко, что наш телеграфист попытался выйти на связь со станцией на берегу пролива Югорский Шар. Динамо-машина загудела, сначала тихо, а потом всё сильнее и сильнее, во тьму ночи улетали один из другим жалобные призывы. Затем установилась тишина, и телеграфист вслушался, не раздастся ли ответ. Ответа не было. Динамо-машина вновь загудела, и во тьму полетели новые призывы. Но в ответ — опять тишина. Раз за разом повторял попытки телеграфист, но безуспешно.