Через Сибирь

Нансен Фритьоф

Скоро мы спустились в долину у притока Сунгари, который называется Мутан. И вновь стала встречаться та же бурая степь, волнистый рельеф и голые холмы с редкими деревцами на вершинах. Больше всего тут растёт карликовых дубов, но есть деревья и побольше, напоминающие каменные дубы. Постепенно попадается всё больше и больше обработанных полей. На огородах растёт капуста и другие овощи, а на полях колосится просо и растут бобовые культуры. Попадаются и стога сена. Всё это работа китайцев, они очень умелые и усердные земледельцы.

На примере этой железной дороги понятно, какое значение имеет прокладка путей для таких необитаемых районов! До прокладки дороги здесь никто не жил, не возделывал землю. После того как проложили пути, а особенно после 1906 года, здесь поселилось много

китайцев, которые стали распахивать участки и сеять на них соевые бобы, богатые маслом, и хлеб. Надо полагать, что скоро будут посажены и сахарные плантации. Широкие полосы земли вдоль железнодорожного полотна русское правительство получило от китайского в пользование, так что китайцам приходится селиться за границами этих участков. Но постепенно вся страна будет возделана трудолюбивыми китайцами, которых очень поддерживает их собственное правительство. Но между возделанной землёй здесь и обработанными полями в Южной Маньчжурии лежат ещё огромные пространства девственной и практически необитаемой степи. Точно так же обстоит дело и к северу, вплоть до Сунгари и Амура.

Мы часто проезжаем мимо лесных пожаров. Над большими районами леса стелется дым. Теперь становится понятно, почему леса тут так мало. Он постоянно горит. Траву в степях сжигают дважды в год — осенью и ранней весной, — чтобы дать возможность расти молодой травке. Но из-за этого начинают гореть и леса на склонах гор, но это никого не волнует, и пожары могут бушевать целую неделю. Никто не собирается да и не умеет гасить их.

Мы едем по широкой и ровной долине Мутана между Чанг-хван-цай-лингом на западе и Кентей-Алинем на востоке. Мы всё ещё можем видеть горы, оставленные далеко позади на западе. Некоторые вершины кажутся очень высокими, но в Маньчжурии нет гор выше 2440 метров (такова высота вулкана Пейк-ту Сан на границе с Кореей).

Далее путь резко пошёл в гору (15:1000), и поезд зигзагами стал подниматься на вершины Кентей-Алиня. Точно так же зигзагами мы спустились по противоположной стороне хребта. На вершине мы видели совсем редкий хвойный лес, да изредка попадаются лиственницы у самого полотна. Лес совсем молодой, выросший на местах пожаров. А вдоль железной дороги деревьев почти нет. Происходит это из-за искр, летящих из трубы паровоза, который топят дровами, настоящим фонтаном, они падают на сухую траву и легко поджигают её. А с травы огню ничего не стоит перепрыгнуть на деревья. Но их нет ещё и потому, что брёвна нужны для построек и на дрова для тех же паровозов, а также чтобы топить печи в домах служащих на железной дороге. Вот лес таким образом и уничтожается.

После спуска к притоку Уссури, реки Мурене, начинается новый подъём, вновь зигзагообразный, на горный хребет Ляу-ю-линь, всё ближе и ближе к границе между Маньчжурией и русскими владениями — Уссурийским краем.

На одной из станций (Селинхэ) встретили мы поезд необозримой длины с высокими товарными вагонами. Это возвращались домой колонисты. Говорят, что ежегодно с Дальнего Востока возвращаются в Центральную Россию 10% переселенцев, а в некоторые годы даже и больше. В этих высоких товарных вагонах едут они практически вповалку безо всяких удобств, едут целыми семьями с детьми. Поезд идёт не очень быстро, потому что дорогу ему дают, лишь когда колея свободна и по ней не идут скорые, поэтому в дороге колонисты часто проводят по нескольку месяцев. Очень печальное зрелище — такой поезд несбывшихся надежд. Всё своё имущество продали эти люди в своих деревнях и отправились за новой счастливой жизнью на Дальний Восток, у них были радужные планы на будущее, но там их ждало лишь разочарование. Вот и вынуждены они возвращаться обратно в свои деревни, где придётся им побираться по домам односельчан.

Но вот мы прибыли на пограничную станцию, которая так и называется — Пограничная. Она большая и красивая. Мы покидаем Маньчжурию и переезжаем в Россию. Селение вокруг расположено на террасах, что придаёт ему весьма нарядный вид. Мы ещё немного проехали по горам, но вскоре уже Поднебесная империя осталась позади, а мы стали медленно спускаться в долину реки Суй-фун, которая впадает в Амурский залив, внутренний залив у северо-западного

берега залива Петра Великого. Мне показалось, что земли тут более плодородные, но стемнело, и разглядеть что бы то ни было стало невозможно. Виден был только огонь в тех местах, где горела трава. Поздним вечером мы проехали мимо полыхающего стога сена, который загорелся в результате ежегодного поджога травы. Как правило, стога обычно защищают от огня, предварительно выжигая вокруг них один или даже два кольца травы. Но тут, видимо, что-то не получилось. Языки пламени плясали в кромешной тьме, и зрелище было совершенно фантастическое. Можно представить себе, как выглядит горящий лес, когда пожар беснуется на всём горном склоне несколько дней и даже недель подряд.

Уссурийский край, Владивосток и Хабаровск

Мы прибыли в важнейшую часть русского Дальнего Востока. Это Приморская область, пограничная земля у Японского моря. Она простирается от границ Кореи на юге на широте 42¹/₂° и оканчивается на севере на широте 56° у берегов Охотского моря. Восточной её границей также является море, а западной — озеро Ханка и река Уссури, впадающая в Амур около Хабаровска. Дальше граница идёт в северном и северо-западном направлении. Площадь Приморского края около 580 000 квадратных километров, а по переписи 1911 года тут проживает приблизительно 523 840 человек, из которых 360 437 русские. Половина населения приходится на южную, наиболее плодородную часть края в Южно-уссурийском уезде, чья площадь — 145 000 квадратных километров, а по переписи 1908 года в нём проживает 244 000 человек, не считая проживающих в гарнизонах Владивостока и Хабаровска, а также корейцев и китайцев, приезжающих сюда на летние заработки.

Рельеф местности определяет горная цепь Сихотэ-Алинь, пересекающая весь Дальний Восток в северо-восточном направлении — от берегов залива Петра Великого на юге до берегов Охотского моря к северу от устья Амура. Это очень старая горная страна, высота которой на протяжении многих веков постепенно таяла благодаря выветриванию. Средняя высота гор тут 900–1200 метров. Самая высокая гора — Голая — достигает 1500–1600 метров. У Сихотэ-Алиня крутые склоны на востоке, ближе к морю, а вот западные отлого спускаются к рекам Уссури и Амуру, которые текут на большем своём протяжении по ровным долинам. На многих горных вершинах круглый год лежит снег, а склоны поросли дремучим первозданным лесом, бесконечной тайгой. Но большие участки леса выжжены местным населением и китайцами, чтобы было легче охотиться на оленей и лосей, рога которых очень ценятся в Китае, потому что их них делается лекарство.

Эта местность в целом можно назвать волнистым нагорьем. По нижнему течению Уссури и Амура тянутся большие и низкие равнины, которые часто переходят в болотистые места со стоячей водой. Часто они заливаются водой при половодье, а потому мало пригодны для земледелия. Почва тут очень плодородна, но вот климатические условия не способствуют её обработке. Кроме того, хотя Владивосток лежит практически на широте Ниццы и Флоренции (43°06' северной широты), но вот среднегодовая температура всего плюс 4,6 градуса. Летом воздух прогревается до плюс тридцати, а зимой остывает до минус двадцати пяти. И получается, что среднегодовая температура ниже, чем в Кристиании. В городе Николаевске в устье Амура, на 53° северной широты, то есть немного севернее Берлина и чуть южнее Манчестера, среднегодовая температура минус два, а зимой морозы бывают и минус сорок шесть. Зато летом тридцатиградусная жара.

Северная часть края непригодна для земледелия, но в нижнем течении Амура и вблизи его устья есть заливные луга, на которых скашивается много травы. Зато в южной части Приморья, несмотря на суровые климатические условия, есть отличные предпосылки для развития земледелия: плодородная почва, наличие атмосферных осадков, хоть и не особенно обильных и по преимуществу летом. Во Владивостоке выпадает 372 миллиметра осадков, в Хабаровске — 607, а между Сихотэ-Алинем и Уссури летом часто идут дожди. А вот зимой снега мало, потому что в это время года тут дуют северо-западные ветры.