Через тернии к свету
Шрифт:
2
К воротам отеля подкатил солидный джип «Чероки» темно-зеленого цвета и остановился перед шлагбаумом. Водитель нетерпеливо жал клаксон. Из окошка привратника высунулась голова и потребовала предъявить документы.
Дверца джипа распахнулась, и в лицо охраннику понесся отборный мат. Женский писклявый голос крикнул что-то, очевидно устыдившись не самой приличной реакции своего спутника, однако быстро потонул в новом потоке брани.
Слегка опешивший охранник соизволил накинуть тулуп и выбраться на мороз, чтобы разрешить ситуацию на месте. А то не дай Бог, еще начнется
Ругань внезапно прекратилась. Боковое окошко плавно опустилось, и оттуда показалось лицо весьма симпатичного молодого человека. Несмотря на масленую улыбку, в глазах его читалось недовольство.
— Извините, правила, — сказал охранник, — Безопасность гостей прежде всего.
Парень ничего не ответил, просто протянул ему стопку паспортов, путевки и купюру в сто баксов. Охранник покраснел, бегло пробежал глазами путевки, открыл верхний паспорт, закрыл и вернул документы обратно. Купюра загадочным образом исчезла в его рукаве.
— Добро пожаловать! — он радостно приложил руку к козырьку, поднял шлагбаум и даже побежал следом, указывая, как проехать к стоянке. Парковать автомобили возле коттеджей было запрещено.
Джип остановился на указанной охранником площадке. Дверцы распахнулись, выпуская наружу довольно шумную компанию из пяти человек — три парня, две девушки. Щелкнули замки, заскрипел, открываясь, багажник. На снег полетели сумки и пакеты. Одна из девушек возмущенно воскликнула, однако водитель, разгружавший вещи, тихо попросил ее:
— Не парь мозги, милая.
Девушка гневно сверкнула глазами, но закрыла рот и повернулась к нему спиной.
Молодые люди подхватили вещи и направились вслед за охранником, который любезно — ну надо же отработать халявных сто баксов — бежал впереди, чтобы гости не заблудились, выискивая нужный коттедж. Хотя заблудиться, собственно, было негде. Отель был маленьким. Все коттеджи на виду.
— Ишь как жопу рвет, — усмехнулся один из парней, — Хотя по мне, я б ему еще в рыло дал. За все уплачено.
— Фу, какой ты гадкий, — пропела рядом девушка.
— Да? Милая, а вспомни-ка, что сама делаешь за эти самые баксы?
— Да пошел ты!
— Сейчас ты пойдешь, — ласково пообещал парень, — Пешком домой.
— Да прекрати, Вадь, — шепнул ему дружок, — В самом деле! Ведешь себя, как козел. Что, без дозы совсем хреново?
Вадик ничего не ответил. Просто посмотрел вокруг и вдруг почувствовал, как настроение начинает меняться.
— Красота-то какая вокруг! Ребята, смотрите!
Все дружно посмотрели. Девушки поахали ради приличия, зябко притоптывая ножками в тонких, украшенных стразами, сапожках, надетых на голый чулок.
Наконец, они подошли к коттеджу, вяло выслушали прощальные «с наступающим» и «наилучшего вам отдыха» заискивающе улыбающегося охранника, и вошли внутрь — в долгожданное тепло.
— Добридень, панове! Ласково прошу до цієї привітної домівки. Я Ганна — новорічна служниця. [14]
— Чево? — пропел Вадик, роняя из рук сумки, — Ты что — из Китая?
14
Добрый
— Ні, вельмешановний пан. З Польщі я. Живу тутоньки, на Закарпатті. [15]
— Вот суки, — пробормотала одна из девушек, — Не могли русскую горничную прислать.
— Та я ж усе розумію, панночко, — попыталась улыбнуться Аня. [16]
Девушки смотрели на нее с кислыми физиономиями. Вадик — с раздражением. Остальные парни — с интересом. Несмотря на простую одежду, Аня выглядела потрясающе. Блестящие черные волосы, бездонные голубые глаза…
15
Нет, глубокоуважаемый господин. Из Польши я. Живу тут, на Закарпатье (укр.)
16
Так я же все понимаю, госпожа (укр.)
— Скоро Новый год! — бросил Вадик, — А мы стоим тут, как мумии. Давайте готовиться, что ли?
— Давайте.
Девушки — Лиза и Катя — отправились по комнатам раскладывать вещи. Мужчины, сбросив куртки на пол, протопали в зал и радостно загудели, обнаружив камин.
Аня неслышно подобрала с пола куртки и спрятала в шкаф. Затем ушла на кухню и занялась приготовлением праздничного ужина. Меню лежало у нее под рукой.
Она достала из холодильника большую курицу, уже начиненную яблоками, апельсинами и специями, разожгла духовку и поставила птицу тушиться на медленном огне. Затем стала нарезать овощи. Из приемника играла тихая мелодия, скрашивая монотонную работу. Внезапно дверь в кухню с шумом отворилась, пропуская тех двоих, что смотрели на Аню с интересом.
Женя и Артем. Оба неженатые. Правда, невеста Артема находилась здесь же, за стеной. Но ему, если честно, на это было почти наплевать. Он не привык отказывать себе в удовольствии пообщаться с хорошенькой женщиной.
— А ты все трудишься, аки пчела, — смеясь, пропел Женя, — Люблю работящих женщин.
Аня оторвала взгляд от разделочной доски, выдавила из себя подобие улыбки, и снова погрузилась в приготовление пищи.
Женя и Артем переглянулись, едва заметно кивнули головами и подошли к женщине вплотную, зажав с обеих сторон.
— Ви заважаєте, панове, [17] — испуганно прошептала Аня и попыталась отодвинуть их локтями.
— Ух ты, сильная, — с уважением сказал Артем, а Женя только ухмыльнулся и достал что-то из кармана.
— Я сегодня без бабы. А как говорится, как Новый год встретишь… В общем, будешь моей сосочкой — двести баксов дам.
Он пошелестел прямо перед Аниными глазами четырьмя пятидесятидолларовыми купюрами. Женщина посмотрела на него со странным выражением лица и вроде бы даже обрадовалась.
17
Вы мешаете, господа (укр.)