Черная бабочка
Шрифт:
— Эй, не нужно ей рассказывать, — грубо резанул Томлинсон, и Стайлс метнул на него взгляд; теперь я видела профиль Гарри.
— Моя сестра… она была в той машине с Зейном… — я слушала его, чувствуя себя так, словно на мою голову натянули пакет и крепко его связали на шее, — они вместе погибли… Теперь и ты живи с этим. Твой парень, — Гарри обернулся ко мне; он не был зол, он был уставшим и даже измученным, и выглядел старше своих лет, — Зейн мог бы стать отцом, но ведь у него была ты… Теперь я четко понимаю, Джен, какая ты на самом деле. Ты вполне достойна Малика.
Он покачал головой, глядя на меня так, что передернуло.
Гарри ушел, оставив после себя гнетущую
— Мне жаль, что ты узнала об этом, Джен.
Он уже собирался скрыться за дверью, когда я, едва ворочая языком, позвала его:
— Луи… Это что, это правда? Гарри потерял сестру? — сипло проговорила я, все так же пялясь в пространство перед собой, после чего перевела взгляд на парня.
Голубые глаза Томлинсона подернулись неприятной пеленой, за которой остался лишь холод. Он выдохнул.
— Странно, что ты раньше не догадалась. Да, Джен, сестра Гарри погибла вместе с Зейном.
Внутри меня что-то шарахнулось вниз. Я осталась одна.
Комментарий к Глава 19. Часть 1. “Мама”
Я настоятельно прошу читать главу под этот трек:
https://youtu.be/QaTsWYjGVT0
http://images6.fanpop.com/image/photos/39200000/-I-m-not-censoring-myself-anymore-zayn-malik-39203756-500-231.gif
========== Глава 19. Часть 2. “Давай вместе” ==========
Темно,
И я в самой середине,
На самом деле, на уровень ниже поверхности… ©
Много всего вокруг. Я не узнаю это место. Мне очень плохо. Физически. Как же так? Что я делаю? Это больно… Это больно? Не выход, серьезно? Кто вообще может знать, где выход из этой ситуации? Мамы нет. Нет никого. Я не хочу так. Мне совсем не надо все это. Я просто хочу, чтобы меня забрали из этого места.
На мне только тонкая куртка, расстегнутая и накинутая поверх футболки.
Улица покрылась туманом. Я шла и не разбирала куда. Сотовый в кармане снова звонил. Луис. Он уже трижды набрал меня. Я зла на них. Но и на себя тоже. Как я могла такого наговорить?
На четвертый раз я ответила на звонок, просипев в динамик:
— Что тебе надо, Луи?
— Только не глупи, ладно? — «Почему он так злится? Я ведь ничего не сделала, я им вообще ничего не сделала». — Мы позади тебя, Дженни. Так и знал, что ты начнешь вытворять нечто подобное. Остановись.
— Знал?.. Опять вы ошиваетесь рядом… Опять вы…
— Джен, мы не по собственной инициативе следили за твоим домом. Хейли просила присмотреть за тобой. Так понятнее?
— Хейли… Вы теперь друзья?
Ветер стал сильнее. Я огляделась по сторонам. Какая удача. Боже, то, что нужно. Мост. Я пришла на мост. Нет, серьезно, я не самоубийца, но если сорвусь вниз, вот сейчас… Именно сейчас… Черт… сотовый едва не выскользнул…
Я перелезла через перила. Ночь. Это хорошо. Здесь пустынно и тихо.
Туман так красиво клубился по волной глади, а внизу чернота. Странно, что ветер не разгонял дымку. Словно внизу своя жизнь… Зуб на зуб не попадал от холода. Майка почти прилипла к животу от того, как сильно дул ветер. Сотовый прирос к уху. Самоубийцы обычно не болтают по сотовому перед тем, как бросится вниз, так ведь? Я не собиралась прыгать. Мне нужен был хоть какой-то всплеск, чтобы я очнулась. Я хотела выбраться, прорваться сквозь толщу дерьма, которое поглотило меня с головой, не давая вдохнуть.
— Я сказал, немедленно перелезь обратно.
Голос Луиса звенел от напряжения, и я вдруг хохотнула, а после и вовсе истерически икнула.
— Боже…
Медленно отпустить руку, почувствовать свободу. Понять, должна ли я быть здесь. В смысле, должна ли я остаться?
Я знаю, что все это довольно глупо, более того, я осознаю — это совсем не выход. Никогда бы не пошла на это, если бы не подумала, что нет конца всему тому, что происходит со мной.
«Милая, ты встала? Поднимайся немедленно, опоздаешь в школу».
«Джен, почему такой низкий балл по химии? Чем ты занимаешься на уроках?»
«Дженни, за тобой приехал тот парень. Будь осторожна, милая».
«Дженни, этот парень до добра не доведет».
«Он мертв? Милая… мое солнышко… мне так жаль…».
«Джен, живо иди сюда, ты напугала меня, где ты была всю ночь?».
«Не делай так больше никогда. Ты нужна мне, ты — все, что у меня есть»…
Глаза закрылись. Ледяные перила обморозили кожу ладоней. Страшное ощущение приближающейся неизвестности окутало все тело. Страшное, очень страшное. А внизу темная ледяная вода реки Челси. Тошнит. Я не боюсь высоты, но никогда не пошла бы на то, что делаю сейчас. Я правда боюсь. Это так ужасно. Вот ты стоишь на краю и тебе нужно сделать лишь короткий шаг вперед, отпустить примерзшие к перилам руки и все — короткий полет. Болезненный конец. Возможно, ты будешь жить еще несколько минут, блюя кровью из-за разорванной селезенки. Сердце будет биться из последних сил. Сердце, которое единственно верное спасало тебя все это время, гоня кровь по венам; оно спасало и болело. Вначале об утрате по имени Зейн, теперь еще страшнее… Это гораздо страшнее…
Громко хлопнула дверца машины. Я сглотнула, напрягшись и в этот самый миг поняв, как мне вдруг хочется перелезть через эти чертовы перила. Мамочка… мне безумно страшно… Здесь слишком высоко… Да, я уже говорила, я не боюсь высоты, но умираю от ужаса, представляя себя тонущей в черной воде.
Рядом что-то зашуршало, и я резко повернула голову вправо. Сердце, то самое, что никогда не подводило, ухнуло вниз, скрутив мой желудок в узел. Я встретилась взглядом с серьезными глазами. С серьезными и безумными. Да. Он был безумен в этот момент. Словно пришел за тем, чтобы действительно сорваться вниз. И я понимала, что он может сделать это бесстрашно, вполне осознанно. Это дико пугало. Он перебрался через перила и теперь стоял рядом. Его рука опустилась на железную перекладину рядом с моей окоченевшей ладонью. Он был в одной черной рубашке и брюках, и ветер трепал его волосы. Повернулся ко мне и криво, немного как-то невинно улыбнулся, обнажая глубокие ямочки на щеках. Я смотрела на него, как на демона, выросшего из-под земли, пришедшего сюда, чтобы окончательно сгубить меня…
«Он не хочет этого делать. Но то, что горит внутри него, вынуждает поступать его таким образом. Гарри потерян. Ему больно. Я не хочу проникаться этим. Мне плохо от него. Я рыдаю сейчас, глядя ему в глаза, чувствуя, что однажды он совершит нечто страшное, и я пойду за ним. Выбираю ли я в этот момент — стать той глупой девчонкой и побежать следом или же рассмеяться ему в лицо, не знаю, но точно чувствую дерьмовый фатализм, поганую безысходность. Я проваливаюсь в его сияющие глаза. Мне этого вообще не нужно. Я клянусь, Гарри, мне все равно. Отвернись от меня, я не хочу, чтобы ты видел мою слабость. Ветер делает сейчас то, чего так хочется тебе — хлещет меня по щекам. Ты ведь тоже этого хочешь, правда? Ты встряхнул бы меня, как это делаешь в порыве злости. А я посмотрела бы на тебя, как на кусок дерьма, так, чтобы ты злился еще сильнее. Назло тебе…